что!
– Как последняя падаль! – опять неожиданно для себя уточнил Пилигрим.
– Вот именно, как последняя падаль! – радостно засмеялась Прекрасная Дама. – Впрочем, что это мы все о неприятном, и неприятном, не угостите ли меня лимонадом, мы прогуливаемся с вами здесь не менее часа, а вы еще не предложили мне прохладительное и пирожные!
– Да, да, – засуетился Пилигрим, – я знаю, что, согласно правилам, Прекрасной Даме необходимо предлагать прохладительное и пирожные.
– Да ну их к черту, эти ваши скучные правила, – засмеялась в ответ Прекрасная Дама, – просто напоите свою даму лимонадом, если у вас водятся деньги, а если нет, я сама угощу вас глотком портвейна!
Пилигрим впервые посмотрел ей прямо в глаза, и вдруг подумал, что она действительно молода, во всяком случае, не очень стара, лучше, во всяком случае, чем его резиновая кукла, засунутая до следующей ночи не то в шкаф, не то под кровать, которую он давно уже, хоть и безуспешно, искренне ненавидел. На Прекрасной Даме было легкое ситцевое платье в крупный горошек, и Пилигрим вдруг вспомнил, что бездну лет назад в такое же точно платье, с точно таким же крупным черным горошком, была одета его жена, с которой они точно так же прогуливались по этой же самой набережной. Все возвращается, подумал он, все возвращается не то на круги своя, не то на какие-то другие чертовы круги, квадраты, или эллипсы, эту штуку судьбу не так-то легко понять и осмыслить! Если вообще ее стоит понимать и осмысливать во избежание длительного, а то и пожизненного сумасшествия. Он подвел поразительно напоминающую ему кого-то из забытого прошлого Прекрасную Даму к столику, за которым подавали лимонад и пирожные, и попросил для нее полный пенный стаканчик.
– А сам портвейна не выпьешь? – спросила счастливая, судя по всему, и, самое главное, счастливая вполне искренне, Прекрасная Дама.
– Боюсь опьянеть, – сказал ей Пилигрим, – давно не пил на улице в такой солнечный день, а нам еще подниматься на горку.
– На мою горку, или на твою? – спросила у него Прекрасная Дама.
– Лучше на мою, – ответил он ей, – с моей легче спускаться.
– Заметано, – весело сказала Прекрасная Дама, – но бутылочку портвейна мы с собой все же захватим!
– Разумеется, – ответил он ей, – как же обойтись без бутылки портвейна?!
Уже в темноте, у себя дома, обнимая ее за плечи, и вдыхая поразительный, давно забытый, и сводящий с ума запах молодой женщины, которая довольна уже тем, что она еще жива, и что смогла законно прогуляться по набережной, получив свою, разрешенную законом, абсолютно легальную капельку счастья, – вдыхая одуряющий и божественный запах женщины, он спросил: «Как твое имя?»
– Ребекка, ответила она, прижимаясь к нему всем телом.
2
– Чем ты занимаешься? – спросила Ребекка, ходя утром по квартире в рубашке Пилигрима, и разглядывая разбросанные по квартире вещи. – Судя по беспорядку, который у тебя здесь царит, ты скорее человек
