на плантации изменится с приездом милой австриячки Луизы Родригес, которая станет королевой французской колонии Луизианы, и покорит своей красотой Новый Орлеан.
Сделав новый виток, история повторяется на новом континенте. И даже цифра семнадцать имеет для меня особое значение. Семнадцать лет назад началось мое триумфальное восхождение на вершину богатства и величия. Меня можно назвать Наполеоном, новатором в достижении результатов любыми возможными и невозможными способами, – отстранил Луизу. – Надеюсь, мои старания не пройдут даром.
– Не пройдут, – повторила она. Ей наскучил монолог мужа. Она хотела поскорее остаться одна. Но у Ферстеля были другие намерения.
– Значит, я не напрасно тружусь над появлением наследника, – хохотнул, задрал ей подол.
У Луизы по спине пробежал холодок. Чувство омерзения, возникшее в ту злополучную ночь, напомнило о себе приступом тошноты. Когда же Ферстель попытался сорвать с нее одежду, фонтан рвотной массы вырвался наружу. Они оба испугались. Луиза закрыла лицо руками, опустилась на стул. Ферстель толкнул дверь и громко закричал:
– Все сюда, немедленно!
Слуги, заполнившие комнату госпожи, стояли с изумленными лицами. Никто, кроме Далии, не мог понять причины, заставившей хозяина позвать их сюда.
– О, Мадонна! – воскликнула Далия и выпроводила всех вон.
Она помогла Луизе снять испачканное платье, вытерла пол, проговорила с раздражением:
– Господин Ферстель ведет себя так, словно это он вынашивает ребенка, а не вы.
– Ребенка? – Луиза испугалась. – Какого ребенка? О чем ты, Далия?
– О, Мадонна! – Далия закатила глаза. – Госпожа Луиза, неужели вы ничего не замечаете, ничего не чувствуете?
– Я не понимаю тебя, Далия, – Луиза нахмурилась. – Что я должна замечать и чувствовать?
– Ваша грудь напружинилась, бедра округлились, – Далия подтолкнула ее к зеркалу. – Ну, видите теперь?
Луиза долго смотрела на свое отражение, не желая признавать того, что ее тело стало другим. Да, она заметила эти изменения, но не связала их с зарождением новой жизни. А Далия считает, что все происходящее с ней – признак беременности. Луиза побледнела.
– Далия, а мой приступ это…
– Подтверждение того, что я говорю правду, госпожа. Вы – беременны, – заявила горничная со знанием дела. – У госпожи Марлен тоже были приступы, когда она ждала ребенка.
– А где этот ребенок? – Луиза повернула голову.
Далия прикусила язык, поняв, что сболтнула лишнего.
Не стоило Луизе знать об этом. Но, вылетевшим словам не вернуться обратно. Хорошо, что она не сказала про Иссидору, у которой приступы тошноты длились полгода, а то бы госпожа Луиза совсем сникла.
– Что случилось с ребенком? – повторила свой вопрос Луиза.
– Мальчик
