style="font-size:15px;"> – Чертова девчонка!
В гостинице она прямиком отправилась к себе в номер, сбросила куртку и, устроившись с сигаретой напротив окна, стала смотреть на лес в надежде, что это принесет ей успокоение. Она была чертовски зла на себя за то, что ни разу до сегодняшнего вечера не подумала о том, что ее красота, ум, обаяние, знания – это не только благо, но и большая ответственность, и в первую очередь перед своей собственной совестью – ведь теперь ей так легко сделать человека несчастным. То, что для нее будет мимолетным увлечением, для другого может стать трагедией на всю жизнь, как это случилось у Тетушки с Берлимбле. Конечно, она могла бы стереть у него из памяти все воспоминания о себе, но она была так тесно связана с этой семьей, что это было невозможно. Вот ей и пришлось нести свой крест много лет, винить во всем произошедшем себя и жалеть безумно влюбленного в нее человека. «Нет! – раз и навсегда решила для себя Маргарита. – Этой ошибки я не совершу никогда! Я никогда не допущу, чтобы в меня кто-нибудь вот так влюбился! Потому что с моей стороны это будет подло! А подлости я никогда не совершала и впредь не собираюсь! Тем более по отношению к Джо!». Дело в том, что, подслушав мысли Тобба и узнав, что у него есть титул, Маргарита очень осторожно и незаметно для него задала ему мысленно вопрос о его настоящем имени и он, ничего не подозревая, ей ответил. Услышав его настоящее имя, она была потрясена и ошеломленно подумала: «Как же все переплетено в этой жизни! Встречаешь совершенно незнакомого человека, а он оказывается очередным приветом из прошлого!». Тут за ней пришла Мэри, чтобы позвать ее ужинать.
– Вы, что, поругались с сержантом, раз пришли одна? – удивленно спросила она.
– Нет, Мэри! – ответила Маргарита. – Просто у него внезапно появились совершенно неотложные дела, – и тихонько усмехнулась своим словам.
Поднявшись с Лейзоном после ужина на второй этаж, они остановились, чтобы немного поболтать, и Маргарита рассказала ему вкратце историю Мэри и Генри Тройда, умолчав о своих догадках насчет шантажа – незачем ему это было знать.
– Слизняк! – презрительно бросил Альберт. – Он получил именно то, что заслужил!
На следующий день, когда они втроем собрались в холле и ждали Тобба, чтобы отправиться осматривать замок, Смит, буркнув себе под нос что-то о собственной дырявой памяти, достал листок бумаги и, протянув Маргарите, сказал, хитро блестя глазами:
– Тут сержант звонил и просил предупредить, что он с вами пойти не сможет. Лейтенант у нас заболел, с руками у него что-то. Вот Тобб на хозяйстве-то и остался, но просил вам, мисс, этот номер телефона отдать. Сказал, чтобы вы ему немедленно позвонили, если вдруг что-то не так пойдет.
Маргарита взяла листок, поблагодарила, подумав при этом: «Так вот кому я так помешала, что он даже стрелять в меня решился – лейтенанту! Вот идиот-то! Ну, что ж, сам напал – пусть сам и выкручивается!», и они вышли из гостиницы. На другой стороне улицы Маргарита увидела припаркованную потрепанную
