языка в иноязычном окружении. Основной – профессия, требующая постоянного использования русского языка. «В этом случае человек следит за своим языком, бережет его. “Русский язык – кормилец” – так можно назвать этот фактор. Он действует в жизни эмигрантов разных волн и разных поколений. Важнейшее значение имеет установка (намеренность) каждого конкретного человека на сохранение русского языка», – пишет Земская[108].
Не будет преувеличением сказать, что РС фактически стимулировало литературную жизнь русской эмиграции, предоставляя свой микрофон десяткам писателей, находившихся в изгнании.
В архиве радиостанции сохранилась панорама звукозаписей эмигрантов первой волны, среди них – голоса известных литературных критиков, поэтов, писателей. Писатели-эмигранты часто не только выступали у микрофона РС, но и становились штатными сотрудниками Русской службы. Их целью являлось сохранение русской культуры, продолжение и развитие традиций классической русской литературы – вопреки формированию литературы новой, советской. В речи «Миссия русской эмиграции», произнесенной в Париже 16 февраля 1924 года, Иван Бунин говорил: «Мы так или иначе не приняли жизни, воцарившейся с некоторых пор в России, были в том или ином несогласии, в той или иной борьбе с этой жизнью и, убедившись, что дальнейшее сопротивление наше грозит нам лишь бесплодной, бессмысленной гибелью, ушли на чужбину… Поистине действуем мы от имени России подъяремной, страждущей, но все же не до конца покоренной». Одна из легенд РС связана с именем Ивана Бунина. Однако документального подтверждения тому, что Бунин выступал у микрофона Свободы, в расписании передач 1953 года нет. Как рассказывает историк, сотрудник РС Иван Толстой: «Кто-то из ветеранов утверждал даже, что собственными руками чистил пленку перед эфиром. И ведь и впрямь мог выступить, полгода было на это у писателя. Выступал же в 1953-м другой парижанин, бунинский сосед Борис Зайцев. Престарелым и больным классикам радиожурналисты шли навстречу и привозили с собою для записи громоздкие магнитофоны. Так, в частности, за два дня до кончины был в 1957 году записан в своем доме под Нью-Йорком художник Мстислав Добужинский»[109]. Хотя Бунин несомненно присутствовал в программах – своими книгами, своей судьбой, своим огромным влиянием, которое испытывали выступавшие на радио писатели.
Можно отнестись к эмиграции и как к некоему освобождению, «как к борьбе за преодоление препятствий, как к задаче духовной, художественной»[110]. Одиночество, отсутствие читателей, отличное от российского пространство, другой стиль жизни могут погубить писателя – или, наоборот, помочь ему обрести новые художественные цели. Юрий Иваск в предисловии к антологии «На Западе» (Нью-Йорк, 1953) писал: «Обреченные на эмиграцию, то есть на несчастья, зарубежные поэты… творили, творят. Полная оценка этого творчества – удел будущих читателей. Но, думаю, справедливо было бы признать, что самый факт эмиграции
Цит. по программе из цикла «Переслушивая Свободу» от 15 октября 2010 года. <http://www.svobodanews.ru>
См. подробнее:
