Ты не пострадала?
– Я вся провоняла дымом, но я в порядке. Ты можешь прийти домой?
Завуч нашел для меня замену, и я смог отправиться домой, чтобы быть с Анной и осмотреть повреждения. Когда я прибыл на место, пожарные машины еще не уехали, но пожар уже почти был потушен. На месте происшествия находился управляющий, который разговаривал с Анной в тот момент, когда я подошел.
– Само здание застраховано от пожара, – сказал он мне. – А у вас есть какая-либо страховка арендатора для покрытия убытков при потере личных вещей? Ваша супруга точно не знает.
Я внимательно посмотрел на Анну, и слезы навернулись у меня на глазах.
– Нет, – прошептал я и обнял ее. Я прижимал ее к себе со всей силой. – Я планировал, но… у меня совсем это выскочило из головы.
Анна продолжала рыдать. Не только сгорело все, что у нас было, так еще без страховки не было никакой возможности все это восполнить. Позже, когда опасность миновала и можно было войти, начальник пожарной команды провел нас по квартире. То, что было моим домом, когда я ушел отсюда рано утром, теперь представляло собой лишь тлеющий остов из золы и угля. Холодильник расплавился. Стены и потолки были покрыты толстым слоем сажи. Кровать превратилась в груду обломков, а наши комоды – в тлеющие угли. Рисунки Анны, результат бессчетных часов работы, теперь были всего лишь слоем пыли на выжженном полу. И не осталось ни малейшего доказательства, что я когда-либо писал музыку. Нас обоих трясло, когда мы вышли из квартиры. Ощущение утраты было деморализующим. Вся наша напряженная работа, все наши мечты буквально превратились в дым. Я не винил Анну за то, что она «сожгла курицу», как и она не обвиняла меня в том, что я не оформил страховку, но факт оставался фактом – мы вдруг лишились всего, и эта мысль потрясла нас до глубины души. Но на этом потрясения дня не закончились. После того, как мы остались одни в машине, в которую сели, чтобы покинуть пепелище, у Анны было еще кое-что, чем она хотела поделиться со мной. Она порылась в сумочке.
– Все получилось не так, как предполагалось.
– Ты имеешь в виду, что чересчур поджаристо? И не говори.
– Нет, я имею в виду сегодня. Все не так.
Я медленно выдохнул, глядя на провисающую обшивку потолка машины.
– Что может быть не так с потерей всего, что у тебя есть?
Она проигнорировала меня.
– Когда они не пришли на этой неделе, я испугалась, предположив худшее. Вот почему я так сильно захотела сбегать в магазин. Я не думала, что это будет так долго.
– Что?
Она нашла именно то, что искала, но продолжала держать руку внутри сумочки и дрожала.
– Я не знаю, как сказать это, Итан. Это явно не лучшее время для ошибок такого рода…
– Может, ты уже скажешь? Наш дом только что сгорел. Что может быть хуже, чем это?
Впервые за все время нашей супружеской жизни я разговаривал с Анной до некоторой степени без особого обожания. Я тут же об этом пожалел. Ее свободная рука взметнулась к лицу, закрыла глаза, и у нее начался новый приступ слез. Понимая свою ошибку, я мягко
