домой.
Бедные поселянки обалдеют от его бристольских нарядов и станут еще доступнее, чем прежде.
– Тогда можно приступать к оформлению документов, – сказал самый мрачный из мрачных конторщиков.
Заскрипели перья.
По приказу мсье Леруа матрос добавил масла в медные лампы, висевшие под черным от копоти потолком. Матрос хмыкнул и пробормотал по-французски фразу, которую можно было бы перевести примерно так: «Никогда ничего подобного не видывал». Уильям не знал этого замечательного языка и даже не подозревал, что ему придется его изучить.
– Итак, сэр, – начал главный конторщик, – на какой сумме вы договорились с продавцом?
Тут наступила заминка, о деньгах речь еще не шла. Это было так странно, что господа с перьями, видавшие виды в своей практике, сочли позволительным переглянуться.
Мсье Леруа кинулся исправлять положение:
– Видите ли, господа, мы решили оставить обсуждение этого вопроса на последний момент.
Тогда судейский обернулся к мсье Жаке, хмурившему брови на дальнем конце стола:
– Какую сумму вы рассчитываете получить за свой корабль, благоволите сообщить.
Владелец почему-то замялся.
Опять встрял Леруа:
– Полагаю, что сумма в пять тысяч фунтов мсье Жаке могла бы устроить. Ведь, согласитесь, «Веселый бретонец» стоит таких денег.
Представитель власти помолчал. На его просвещенный взгляд, корыто, являвшееся предметом торговли, вряд ли стоило и трех с половиной. Но он промолчал. Ниже станет понятно почему.
– Вы располагаете такой суммой? – обратился он к покупателю.
И тут Уильяму стало нестерпимо стыдно. Пяти тысяч у него в сундучке не было. Когда-то было три с двумя сотнями, а теперь и того не осталось.
– Что же вы молчите?!
К Кидду, держащему на коленях квадратный тисовый ящик с медной почерневшей ручкой, обратились пять пар заинтересованных глаз. У него горло перехватило от волнения, и он не в силах был вымолвить ни слова, ни звука. Трудно сказать, каким образом разрешилась бы эта неприятная пауза, когда бы не давешний матрос, подливавший масло в светильники. На этот раз он явился с подносом, на котором стоял массивный стеклянный штоф и с полдюжины оловянных стаканов. Мсье Жаке и мсье Леруа одновременно зашипели на него. Он лишь пожал плечами:
– Вы же сами велели, господин капитан.
– Кретин! – крикнул ему в ответ мсье Леруа.
Уильям опять-таки не понял смысла перебранки, но в душе у него зародилось некое сомнение. Он был еще не готов оформить его в слова какого-то вопроса… Его отвлек судейский чиновник, нервно дернувший его за локоть:
– У вас есть хоть какие-то деньги?
– Три тысячи фунтов.
Раздался всеобщий вздох облегчения. Леруа так просто просиял. Жаке вытер пот с широкого лба. Чиновники, как по команде, сняли парики.
– Вы согласны на эту
