такие храбрые и красивые – в речах которых присутствовала немалая доля властности.
– Это четверо юных американцев, все выходцы из Франции. Сегодня утром они прибыли из Нового Орлеана. Проявите к ним снисхождение. Их манеры отдают Луизианой, но мы займемся их воспитанием. Что до остального, они просто очаровательны.
И глаза всех присутствовавших молодых девушек дружно ответили: да, они действительно очаровательны. А вот среди молодых людей нашлись и такие, кому означенные молодые люди показались дерзкими наглецами. К их числу принадлежали и сыновья мадам Газен.
Пока в салоне мадам Федье все пытались справиться с этим новым приступом волнения, графиня де Блоссак увела четверых новых защитников с собой. При виде юношеского пыла и преданности, которую они тут же посвятили ей, дама мысленно вернулась к былым временам. Ей вспомнились великие события, в которых она принимала участие, а порой даже выступала в роли главной героини, и улыбнулась своему прошлому.
Графиня ввела молодых людей в гостиную, где ее дожидалась мадам де Женуйяк, в нескольких словах поведала дочери о том, что произошло, и обратилась к Ролану:
– А теперь, мой благородный юноша, прошу вас, скажите, кто эти двое ваших спутников с решительными лицами, которых вы взяли с собой и привели ко мне?
– Наши младшие, мадам, это Танкред де Мэн-Арди, а это мой брат Кловис.
– Прошу садиться, господа, – сказала графиня четверым молодым людям, почтительно стоявшим рядом с ней.
– Прежде всего, мадам, – сказал Годфруа де Мэн-Арди, – мы просим у вас прощения, потому как должны без утайки сознаться в одном большом грехе.
– Говорите, дитя мое.
– Ну что же, мадам, первая наша ошибка заключается в том, что по прибытии в Бордо мы не явились к вам с визитом. Граф де Коарасс и мой отец настоятельно рекомендовали нам не предпринимать в городе никаких действий, не узнав предварительно, где находится ваш особняк. Мы им это пообещали.
– Но нарушили данную клятву, – перебила его графиня.
– Увы! Да. Мы приехали сегодня утром. Сразу по прибытии нас пригласили на бал. Для таких дикарей, как мы, это была неслыханная удача, и мы согласились.
– К огромному счастью, господин Годфруа, ведь вы оказались там, чтобы защитить старую должницу вашего батюшки, который по праву носит фамилию Мэн-Арди[8].
– Благодарю вас, мадам, за эти добрые слова. Нам говорили, что в вашем лице мы найдем лучшую из женщин, но я бы еще добавил самую грациозную… и красивую.
– Льстец!!! – с улыбкой ответила графиня. – Но расскажите мне, как поживает граф Анри. Все такой же отважный, каким я его когда-то знала? Что стало с Галаором де Кастераком и господином дю Масом, в 1783 и 1789 году более известным как Аженец?
– Мой отец, мадам, может, и не так бодр и энергичен, как раньше, но это не мешает ему оставаться самым страстным охотником в Луизиане. Единственное, в последнее время он немного прибавил в весе.
– А ваша матушка?
– Матушка,
Мэн-Арди (фр. Main-Hardye) – Бесстрашный (дословно «Отважная рука»).
