населением.
Разыскивать дом Вдовина в Дубках мне не пришлось. Стоило спросить первого попавшегося на пути местного жителя, где ночью был пожар, и он охотно указал направление. Вокруг обгоревшего дома все еще толпились любопытствующие. Это и не удивительно. В населенных пунктах, подобных этому поселку, развлечений не так много, поэтому шумиху вокруг пожара с приездом полиции и журналистской бригады можно было смело приравнивать к гастролям поп-звезд. Успех был гарантирован даже больший: за билеты на концерт нужно платить деньги, а это шоу местные жители получили абсолютно бесплатно. Вот и не расходился народ в надежде дождаться продолжения.
Я припарковала машину около соседнего дома и до вдовинского забора прошлась пешочком. Забор, как ни странно, почти не пострадал. Пожарные машины, по всей видимости, смогли проехать через просторные ворота, которые теперь были распахнуты настежь. Приглядевшись, я выбрала самую оживленную кучку зевак и тихонечко присоединилась к ним. Высокий мужчина в строительной робе яростно жестикулировал, завладев вниманием десятка односельчан.
– Вот и получается, что никто от беды не застрахован. А все почему, спросите вы? Так я вам отвечу: больно много толстосумов в Дубки понаехало. А им все нипочем. Один дом сгорел, они второй выстроят. На ворованные денежки чего не строить. А вот если бы огонь на мою хибару перекинулся, что тогда? Где бы я денег на новострой взял бы? То-то и оно, что нигде! И куковали бы мы с моей Наталкой под забором. А Вдовину, думаете, было бы до нас дело? Дал бы он мне денег на отстрой? А? Держи карман шире. Кукиш бы он мне ссудил. Без масла. Сразу забыл бы о том, как Иван ему крыльцо подправлял да стройматериалы караулил, пока он Силантьича из города не привез.
– Верно говоришь, Иван. Еще бы чуть-чуть, и остался бы ты без крыши над головой. Бомжевать с женой стали бы, – согласно кивая, поддержал мужчину седовласый старичок. – А Силантьичу повезло. Будь он в доме, хана ему. Пожалела его судьба, от верной гибели уберегла.
– Ага, или он сам о себе позаботился. Не дожидаясь милостей от природы, – хохотнула грудастая женщина, облокачиваясь на черенок от лопаты, которую держала в руках.
– Это ты о чем, Валентина? Что-то не пойму я тебя, – развернувшись в сторону молодухи, проскрипел старичок.
– Да чего тут понимать-то? Валька думает, что это Силантьич дом поджег, – вклинилась другая баба, стоявшая несколько в стороне от честной компании.
– Тьфу на вас, балаболки, – сплюнул старичок. – Неча разглагольствовать о том, в чем не разбираетесь. Силантьич еще загодя отпросился. Я сам свидетелем был. Когда тут все полыхнуло, он уж на полпути к своей исторической родине был.
– А ты его и на автобус провожал? Платочком, поди, махал? – не унималась Валентина.
– Платочком не махал, – обиделся старичок. – А вот Куликов с Походной улицы сам видел, как он билет покупал и на остановке терся. И Клавка-кассирша его слова подтвердила. Думаешь, полицаи у нас совсем безголовые?
