поцелуя, но Дима больше не предпринимал таких попыток.
Прошло еще несколько недель. Весна все больше и больше вступала в свои права. С реки ушел лед, я сменила свое пальто на теплую кофточку. На улице становилось все теплее и теплее, день становился все больше. Приближались мои выпускные экзамены, но меня это нисколько не заботило, потому что я была уверена в своих силах, а еще влюблена. Мы все еще гуляли держась за руки, не более того и тогда я решилась.
– Дима, а можно у тебя спросить, – начала я издалека.
– Смотря что, – он засмеялся и посмотрел на меня. – Да спрашивай, конечно.
– А почему ты не приглашаешь меня в кино, или в театр. Больше не заходишь к нам домой. Может быть, ты боишься чего-то?
Я сказала так, чтобы немного задеть его чувства, и посмотреть на его реакцию. Он посмотрел на меня внимательно, прежде чем ответить.
– Ты же знаешь, что я не боюсь, – казала Дима.
– Тогда почему, – я не отставала от него.
– Потому, – ответил сердито Дима, и отвернулся от меня.
– Дима, это не ответ, – я тоже уже начала сердится.
– Я просто хотел быть больше с тобой, чем с твоими родителями, – тихо сказал Дима. Я тут же заулыбалась, а потом положила свою голову на его плечо, он приобнял меня и мы застыли так, наслаждаясь, близостью друг друга, видом природы, открывающимся нас с обрыва и теплым вечером.
На следующий день меня ожидал сюрприз. Дима предупредил, что будет поздно и поэтому я спокойно сделала уроки, позанималась на фортепиано, повязала, постоянно выглядывая в окно, ожидая его.
– Ева, – я услышала, как меня зовет мама. – У нас гости.
Я вышла из своей комнаты и сначала не поверила своим глазам. В зале стоял Дима. Он, улыбаясь, пригласил меня в кино, на вечерний сеанс. От радости я взвизгнула, подпрыгнула на месте и захлопала в ладоши. Дима и мама засмеялись над такой спонтанной моей реакции.
– Я переоденусь только, – с этими словами я забежала обратно к себе.
– Может быть, чаю, – предложила мама.
– Буду весьма признателен, – ответил ей Дима.
Дуняша быстро накрыла на стол, поглядывая на Диму и смущенно улыбаясь ему. Мама, как до этого отец, стала расспрашивать Диму обо всем, учебе, семье, работе. Дима отвечал сдержано и уверенно.
– А Ева говорила вам, что она знает три языка, – сказала, как бы, между прочим, моя мама.
– Нет, – ответил ей Дима, – но я изучаю второй, после английского.
Мама кивнула головой на его ответ, а потом пристально посмотрела на него.
– Она еще избалованная девочка, – она вздохнула. – Ева у нас единственный ребенок, и конечно в том, что она не знает настоящей жизни, виноваты мы, ее родители. Моя дочь очень тонкая и творческая натура, – она со значением посмотрела на молодого человека, который сидел напротив нее, в надежде, что он правильно поймет ее слова.
