человек с длинным кнутом в руке сказать всю правду. Одно дело – безобидная шутка со стражем ворот, другое дело…
О, Аллах, нужна крайняя осторожность. Так и недалеко до того, чтоб поплатиться за свои неосторожные слова, угодить в гости к кади. А у того суд скорый и праведный…
– Кто же оный юноша, – араб слегка удивленно приподнял густую бровь, – перед которым открылись негостеприимные ворота? И снова они незамедлительно закрылись!
Низко наклонившиеся к утоптанной тысячами копыт и ног матушке-земле, потрескавшиеся от солнца и ветра уста едва слышно шепнули:
– То не юноша, чужеземец…
– А кто же он? – нескрываемое удивление нарисовалось на доселе невозмутимом, покрытом темным загаром лице путника.
Небольшая серебряная монетка, незаметно выскользнула из сухой ладони дервиша. Сверкнув на мгновение в лучах солнца, деньга успела сотворить маленькое чудо и щедро наполнить безрассудной смелостью сомневающееся сердце погонщика лениво жующих волов.
– Наша Принцесса, луноликая Айша, любимица нашего эмира…
– Ш-ш-ш! – прошелестело рядышком невидимой угрозой.
Извечный страх и трепещущая боязнь испуганно оглянулись. Да вот слова уже вылетели. Назад их никак не вернуть и не поймать…
Давно проснулись певчие птицы. Урманы наполнились радостными звуками. Свежий ветерок шевелил молодыми зелеными листочками.
Парнишка лет пятнадцати, может, и шестнадцати, сын кузнеца Гали, устало перебирая босыми ногами, возвращался в Биляр с самых дальних лугов. Заки ушел из дома еще накануне, с самого раннего утра. Он, как только приоткрылись городские ворота, прошмыгнул мимо стражников, шустро побежал, одержимый одной, не дающей ему покоя, целью.
Рассчитывал мальчишка обернуться туда и обратно за светлое время, но не успел. Не думал он, что в поисках заветной железной руды зайдет настолько далеко. Пацана манили места, где по заберегам неприметной среди окружавших ее ручьев небольшой речушки текли ржавые ручьи – верный признак железа. А железо – кормление всей их большой семьи.
Созданные прежде запасы подходили к концу, а их потайное место, откуда они два года привозили руду, вконец истощилось. Осталась одна пустая порода. И возня с нею – напрасная трата времени…
Хорошо, думалось Заки, что дальний поход его не прошел впустую, и он нашел то, что искал. Иначе бы гремучей беды ему не миновать.
За то, что ушел он без спроса и не явился домой ночевать, быть ему нещадно стеганым ивовым прутиком. За главой их семьи наказание не заржавеет. А нынче он возьмет и покажет отцу кусочек руды, и черные тучи над его бедовой головушкой мигом рассеются. Начисто сдует их зловещую шаль счастливым ветром замаячившей удачи.
Крутящаяся в голове мысль окончательно согрела душу и озябшее за ночь худенькое тело. Малай весело улыбнулся. Он придирчиво оглянул себя и огорченно покачал
