залепетал в душе окончательно расставшийся с жизнью малай. – По прозвищу Тимер. Его в слободе все знают…
– И что ты на реке шастаешь?! – подозрительный взгляд прошелся по пареньку, но девичья рука, направляющая меч, чуть ослабла.
Если оный малай, мнилось деве, нарочно наблюдал, следил за ними, спрятался на бережку заранее, то ему несдобровать.
– Я железо искал…
Юная девушка мучительно мыслила. Ей подсознательно стало жалко оборванного мальчишку. Стоит ей сказать всего одно словечко, и тогда судья-кади приговорит его к смертной казни. Может, ей просто никому не говорить? Сделать вид, что ничего соромного не произошло?
– Почему ты полз, как воришка, а не шел на своих ногах, как ходят все честные люди? Значит, совесть твоя нечиста и прячется от кади?
Сосредоточившая все внимание на трясущемся от страха мальчишке, Айша не видела, как ее сохранявшая выжидательное молчание верная служанка внезапно отчаянно замахала руками. Показывала то на себя, то на Принцессу, мотала головой, подавала недвусмысленные знаки.
– Я шел и услыхал, – медленно начал Заки, не спуская глаз с Гюль, – ржанье лошадей и подумал, что скачут воины эмира и кого-то ищут.
– Скажи-ка, ты знаешь, кто я, – юная дева приставила острие меча к судорожно дернувшемуся мальчишескому горлу, – и что полагается тому, кто встретится мне на пути и перейдет мне дорогу?
– Ты, – Заки прикрыл глаза, тонкая жилка на шее нервно забилась от присутствия холодного жала, – наша прекрасная Принцесса Айша. Мне тотчас вырвут язык, отрубят мне голову, если мои слова покажутся тебе дерзкими и непочтительными.
– Ты что, малай, боишься смерти? – вкрадчивым голоском спросила девушка, гнев которой давненько иссяк, а в душе осталось одно только любознательное любопытство.
Царственный дядя не раз говорил ей, что смерти у них боятся все и управлять большим государством можно только тогда, если над каждым человечком неотвратимо нависнет не знающий жалости топор палача.
– Мне будет легко… умереть… – выдохнул мальчишка.
– Почему? – дева удивленно моргнула.
Неожиданный ответ несказанно удивил Айшу. А ей-то беспрестанно твердили, что смерти боятся все без исключения, что цари, что смерды.
– Потому что я видел тебя…
Отчаянно закачала головой Гюль, и мальчишка испуганно и громко ойкнул. Он тупо проговорился. О чем мечтала его глупая башка, когда позволила его длинному языку сболтнуть кощунственную вещь?!
– Когда и где? – шумно выдохнула дева.
На мгновение Айша задержала свое дыхание. Ничто не сможет более спасти глупого малая, если он видел, как она вошла в воду. Жалко, но ничего уже не поделать, ибо их законы превыше личного…
– Вот тут, перед собой, – глаза у мальчишки правдиво моргнули, и служанка облегченно вздохнула. – Такой я тебя
