на корчащегося в муках слугу, недовольно морщился, глубоко уязвленный его несдержанностью.
Прищурив свой левый глаз, Юсуф держал в руке вынутый кинжал и внимательно разглядывал запачканное кровью тонкое лезвие. Не менее трети ладони вошло оно в человеческое тело и больно ужалило.
– Я горжусь тобой, моя луноликая Принцесса. Где ты нашла сей кинжал? Кто его изготовил? В какой стране?
– Его при мне ковал кузнец Гали по прозвищу Тимер…
В одно лишь мгновение в голове всесильного повелителя булгарской державы сопоставились известные ему факты.
– Выходит, с ним ты, – эмир весело расхохотался, полностью оценив поступок своей любимой племянницы, – расплатилась чистым золотом?
– Да, абый, – весело ответила Айша, по потеплевшим глазам эмира понявшая, что тот больше на нее не сердится, – отдала ему по весу, как обещала, двадцать пять монет.
– На что пошли оставшиеся монеты?
– Я на них, абый, – лукавая улыбка расплылась по девичьим губам, – купила набор посуды.
Удивленная бровь повелителя круто изогнулась недоуменной дугой. На оставшуюся сумму можно было прикупить не один столовый набор.
– Чем же он настолько дорог? Его привезли из Китая?
Эмиру подумалось, что заморский фарфор до того тонок, что стенки его просвечивают, а сама посуда практически ничего не весит.
– Тем, абый, что я слепила его своими руками.
– Показывай, стрекоза, хвались…
С превеликим интересом разглядывая на своем столике диковинный кораблик-светильник, Суюм все ж укоризненно покачивала головой:
– Мой царственный брат, ты балуешь свою племянницу, потакаешь всем ее прихотям. Ты вконец испортишь неискушенное дитя.
– Может быть, моя дорогая сестра, – в широко раскрывшихся глазах эмира проскользнули теплое человеческое понимание и сострадание к своему ближнему, – я хочу дать ей то, чего невольно лишил тебя, рано отдав тебя замуж за нелюбимого тобою человека.
Тяжелый вздох вырвался из женской груди. Что было, то было, назад не вернуть. Прожитое на новый лист и на иной лад не переписать.
– Все уже в прошлом… – справившись с собой, женщина с легкой грустью в своих прекрасных глазах улыбнулась.
– Признайся мне, наконец, моя дорогая сестричка, – Юсуф решил воспользоваться благоприятным моментом, – на кого же похожа наша Айша? Смутные сомнения терзают меня, ибо ничего схожего с чертами твоего безвременно усопшего мужа я никак не нахожу. Хотя, – эмир усмехнулся, – может, оно и к лучшему. Ничто от безобразного уродца и страшилища Махмед-бека не смогло испортить нашего лунного цветка. Аллах оказался милостив к моей племяннице…
Слова брата заставили часто-часто забиться женское сердечко. Но Суюм снова быстро взяла себя в руки, справилась со своим волнением.
– Айша,
