Синху не спать на императорской постели. Провинился, дружок! Исправляй…
Когда пьяного Мараджия втащили в кабинет, первый советник готов был порвать на части любого, настолько он был зол. Но, увидев среди стражников Сааха, его гнев поостыл. Приказав всем удалиться, кроме сына, Назир Синх подошёл к капитану. Таким пьяным бывшего личного телохранителя принца он ещё никогда не видел. С нескрываемым удивлением советник рассматривал Мараджия. Тот, валяясь на полу, был в отключке. Вот тебе – сын благородного вельможи из потомственных военных.
– Где это он так? – Не отводя глаз от Мараджия, спросил Назир Синх.
– С Торасом в заброшенной башне пили. – Улыбаясь, ответил Саах. – Там давно никто не шастает, поэтому не сразу нашли.
– Вот засранец! Ну, и как мне теперь с ним разговаривать? Он же и промычать, не способен! Не то, что членораздельно изъясняться! – Закричал советник.
– Да ладно, делов – то! Ну, надрался, с кем не бывает. Окатить холодной водой, мигом отрезвеет! – С иронией в голосе посоветовал Саах, сам не раз таким способом приводил себя в порядок после весёлых застолий.
– Поможет? – Уже растерянно спрашивал советник.
– Мне помогало. – Заверил сын.
Рабы принесли холодную воду и вылили на капитана. Тот, резко вскочил на колени и завопил, хватаясь за меч:
– Что! Кто посмел? Убью! – Шаря на поясе, где должно было висеть оружие, он не щупал даже ремня. А когда поднял голову, щурясь, рассмотрел два самых ненавистных лица. Этих людей Мараджию не хотелось видеть даже в кошмаре.
А самая противная рожа ещё и заговорила:
– Ну, что пришёл в себя, о, благородный из благороднейших? – Не скрывая сарказма в голосе, спросил Саах.
– Твоя слащавая улыбка, заставила протрезветь. – Пробубнил недовольно Мараджий.
– Так значит, моя улыбка так на тебя подействовала, а не ледяная водица? – Продолжал в том же духе Саах. – А я и не знал, что так отрезвляюще на тебя действую. Вот почему ты со мною никогда не пьёшь? Польщён! Не будь меня спился бы, а Мараджий?
– Скорее после общения с тобою, хочется напиться! – Попытался достойно ответить капитан.
В такую дружественную перебранку вмешался Назир Синх. Ему нисколько не хотелось слушать не относящийся к делу разговоры. Наклонившись над Мараджием, он тихо спросил:
– Где принц?
Не понимая вопроса, капитан сдвинул брови и осел на пол. Вроде бы принц в храме, неужели пока они со старым товарищем заливали горе в башне, что-то случилось. А может они напившись, натворили дел. Напрягая извилины, которые ещё пытались работать после литров выпитого вина, Мараджий стал вспоминать, что делал. Правда, из памяти вырывалась только одна картина бутылка, дно кубка и заново бутылка, дно кубка. Помотав головой, дышащий перегаром,
