выходил в 1912 г. под градом цензурных преследований. Группа «Препореда» была несомненно самой активной и методической в работе. Вождями движения явились здесь воспитанники немецких университетов, так как с преподаванием на словенском языке существуют только низшие школы. Часть словенской интеллигенции находилась под влиянием венских клерикалов. Дух политических клик и карьеризма господствовал в ее среде. Против этого сервильно-корыстного направления поднял знамя возмущения «Препоред». «Мы верим в жизненные силы нашей расы, – писал он в первой своей статье, – и верим в будущее. Кузнецы, выковывайте стойкие характеры и несокрушимые воли!». Сторонники «Препореда» нередко так и называли себя в беседах «кузнецами». Журнал публикует биографию Петра Кропоткина и письма Александра Герцена о польском восстании 1863 г. Это был последний номер «Препореда», – сейчас вслед за этим его закрыли.
В первый раз я встретился со словенской молодежью в Вене в 1911 г. Мои собеседники, которые впоследствии образовали редакцию «Препореда», вышли из распадавшейся старо-радикальной организации словенского юношества. Здесь стремились к более активной борьбе и искали связей с сербской и кроатской молодежью. После двух-трех бесед в кофейне Josephinum, в Вене, мы нашли благоприятную почву для совместных действий. «Неправда ли, Слободан, что честные люди всегда находят общий путь?» – сказал мне после одной из встреч старший из моих новых друзей. Это было действительно началом сербо-словенского освободительного союза. В течение ближайшего года мы в частных собраниях вырабатывали основы программы и тактики. Из этой идеологической лаборатории вышел «Препоред», как и «Зора». Словены – великолепные организаторы; долгие страдания и борьба их несчастной расы закалили их характер. Со своим практически-трезвым направлением, они были незаменимыми сотрудниками для нас, идеалистов-мечтателей…
В Сараеве движение группировалось вокруг журнала «Омладина», который переводами из Герцена и других русских писателей воспитал целое поколение. Я принадлежал к тому маленькому кружку, в который входил Принцип и его друзья, руководившие «Омладиной». Нами была переведена брошюра Бакунина о «Коммуне». Она в числе других изданных нами брошюр была распространена организаторами по всей стране. Мы часто спорили о том же, о чем в свое время так много спорили и вы: о социализме, о судьбах народа, о методах борьбы. В наших рядах не было серьезных разногласий, как и в наших идеях не было большой определенности; но мы все были убеждены, что только страшной борьбой можно будет освободить народ и спасти сербство. С восторженной любовью мы читали роман Чернышевского «Что делать?», останавливаясь в благоговении перед сильной фигурой аскета Рахметова. За одного Рахметова мы пламенно любили молодую Россию. Мы не могли и не хотели верить, что современная нам русская интеллигенция изменила Рахметову для Санина.[85] Мы подражали герою Чернышевского, как могли. В статуты нашего кружка входило обязательное воздержание
Рахметов – герой романа Чернышевского «Что делать?», тип аскетически-самоотверженного борца. В лице Рахметова дан образ будущего революционера-народовольца.
Санин – герой романа Арцыбашева (род. в 1878 г.) того же названия. Тип человека, ищущего в жизни только чувственных наслаждений и проповедующего, что «между человеком и счастьем не должно быть ничего, человек должен свободно и бесстрашно отдаваться всем доступным ему наслаждениям». Фигура Санина была характерным порождением эпохи реакции, наступившей после поражения революции 1905 – 1906 гг.
