в бытовой комнате, которую по привычке дразнили «красным уголком», он предпочитал штудирование книг из лагерной библиотеки. Читал все подряд, не перебирая, поскольку считал: в любой, даже самой плохой, книге скрыта некая мудрость.
На этой почве Кирилл и сошелся с Михаилом Буяновым, рецидивистом по кличке Буян, местным авторитетом, к тому же – земляком. Буян досиживал третий срок, на этот раз – «восьмерку». Он проникся к независимому и читающему молодому каторжанину труднообъяснимой симпатией, подолгу беседовал с ним «за жизнь», а когда уходил на волю – оставил свои координаты.
Тогда Кирилл не мог знать, что именно это знакомство приведет его январским днем 2007 года в Изюмское лесничество…
Когда до конца срока оставалось полгода, в стране что-то началось.
Даже за проволокой зоны поползли слухи о какой-то беспредельной политической заварушке, связанной с очередными президентскими выборами. За время отсидки осужденных один раз уже дружно водили голосовать сначала за коммуниста Симоненко, а потом, через короткое время – за кандидатуру Кучмы на второй президентский срок.
Но в этот раз зэки ощущали напряжение, которое буквально носилось в воздухе. Начальник оперчасти, а по-лагерному – кум, начал сдергивать сидельцев с зоны в индивидуальном порядке и проводить какие-то беседы. Не обошел он вниманием и Самохвалова. «Проголосуешь как надо – уйдешь на УДО. Пускай на полгода, зато – раньше. Документы подготовить – быстрое дело», – мягко стелил кум. «Я, начальник, политикой не занимаюсь, – спокойно отвечал Кирилл. – Что положено – досижу. Дольше меня держать по закону не положено».
Странно – угроз не было. Многозначительное «ну, сам решай» – и больше Самохвалова не трогали. Его потом даже на избирательный участок в бытовую комнату не водили. Использовали как-то его бюллетень – и все дела. А когда летом 2005 года Кирилл Самохвалов вернулся в Харьков, это снова была уже другая страна.
Родителей, как он уже к тому времени знал, какие-то «крутые» вместе с другими жильцами расселили из коммуналки, и теперь они жили в скромной двухкомнатной квартирке на Алексеевке – одной из городских окраин. Отец не изменил своей привычке быть в курсе политических событий и пытался рассказать сыну, как «оранжевые бандеровцы» силой захватили власть в стране и хотят продать Украину Америке, обрывая все исторические связи с Россией. Может, это и неправильно, только Кирилл воспринял все равнодушно. Пускай политики себе грызутся, ему-то какое дело?
Через неделю после своего возвращения он нашел Мишу Буяна. Тот на пальцах объяснил: с такой судимостью, как у Кирилла, нормальную работу найти трудно. А такого бандитского беспредела, какой был десять лет назад, уже нет. Разве придурки-наркоманы с обрезом на отделение банка нападут, и там же их повяжут. Так что придется пока пересидеть охранником на каких-то непонятных складах. «Будь спок, Кирюха, найдем применение», – хлопнул его тогда по
