потому что их семья мыла голову щёлоком: водой, настоянной на золе. Ина узнала об этом секрете, лишь однажды сходив к ним в баню. Оказывается, что в старину щёлоком стирали бельё и мыли посуду, что стало для неё настоящим открытием. Теперь и они с мамой мыли голову только им. Правда, виться её волосы так и не стали, зато очень легко расчёсывались.
Лера, Влад, игры гормонов… Как давно это было! И снова картинка детства встаёт перед глазами: она бежит по деревенской дороге к сестрёнке Вере и катит перед собой обод колеса от велосипеда, подталкивая его палкой… Сколько себя помнит, она всегда бежала – с подпрыгом, с подскоком. Иногда ей казалось, что можно даже взлететь. Все детские годы Ину не покидало ощущение полёта.
Дима плюс Зина
Дима и Зина – два полюса, два мира.
Дима Понаревский, чей род происходил из Речи Посполитой, был в деревне очень примечательной личностью: лесник всех окружающих лесов, похожий на Чапаева, но без усов. Он носил белый полушубок и ездил на вороном коне с седлом!
Однажды его послали на курсы в саму Москву, и он привёз оттуда симпатичную маленькую и фигуристую жену по имени Зина. Мгновенная любовь настигла их при случайной встрече и тут же завершилась браком.
Зина была моложе мамы, но они подружились сразу. Мамина постоянная подруга Нина жутко ревновала, но потом сама попала под неподражаемое обаяние москвички. Несколько лет подружки были неразлучны. У Зины родилась дочка Лида, а через два года она захотела вернуться в столицу, поставив Диму перед выбором: деревня или я и Москва!
Диму не ожидал от жены такого ультиматума. Кем он будет в Москве? Рабочим на заводе. А он любил себя, красавца, на коне и эту глушь, где был первым.
Мама уговаривала его: – Дима, это мечта любого нормального человека – жить в Москве. В деревне не положены путёвки в санатории, пенсии дают только председателю колхоза и инвалидам, здесь мы даже паспортов не имеем, а у тебя появится шанс всё это иметь. Такой лихой парень, как ты, многого добьётся и в столице.
Дима поддался на уговоры, уехал с женой в Москву, но вскоре вернулся: то работа его не устраивала, то он её. Зина осталась, чтобы всё-таки найти подходящую, да ещё с предоставлением жилья.
Дом Димы был зажиточным. Его мать сначала гордилась московской невесткой, учила справляться с хозяйством, но потом вдруг потребовала разделения плошек и ложек. Зина прибегала жаловаться маме.
– Мария, где и на что я куплю серебряные ложки и вилки? Ковры? Она думает, если москвичка, то богатая. На тебя кивает, мол, у Марии всего хватает. А у нас в семье пять ртов, в коммуналке живём. В Москве одни жируют, а другие еле концы с концами сводят, только поэтому я и решилась жить в деревне. Смотри, как здесь отъелась! Мария, поговори с ней, к тебе она прислушается.
Мама, вздохнув, пошла на переговоры,
