грибочками.
– А я хочу пожелать тебе новых гениальных стихов, ну и, конечно же, пусть явится тебе грезофея! На огненной колеснице, подобная сверкающей комете, пусть она ворвется в твою жизнь и озарит ее божественным светом, – пропел Макс и в свою очередь опустошил рюмку водки. Друзья приобняли своих девушек, а я с грустью посмотрел на бабушку. Бабушка виновато улыбнулась, мол, прости, внучек, хоть я для тебя и готовлю, и стираю, и глажу, и убираюсь, но грезофею тебе заменить не могу.
На том дне рождения у нас всё прошло тихо и скромно. Друзья покинули меня довольно рано, отправившись провожать подруг. Немного посидев за пустым столом, допив остатки спиртного, я помог бабушке помыть посуду и, когда она легла спать, вышел на балкон и долго смотрел вдаль. Золотые огни переливались рубинами и топазами. Я чувствовал, что там, впереди, меня что-то ждет. Что-то необыкновенно яркое и завораживающее. В смутных сновидениях оно уже прилетало ко мне, заставляя просыпаться с бешено колотящимся сердцем, оно будоражило мое воображение, когда я брался за перо, оно не давало мне покоя уже давно, и теперь оно близко. Уже совсем близко. Оно вот-вот появится из-за горизонта. Только что это? Что? Неужели…
Молодость летела лихо и безрассудно. Но не только молодым в ту пору жилось лихо. Многие тогда жили, как в «дурака» играли – на удачу. Высоты брались штурмом. Стратегия не имела решающего значения. Главное – напор и натиск. Наглость и быстрота. Эффект неожиданности. А там пан или пропал. Выживешь и получишь всё – или погибнешь. Риск оправдывал всё, и иногда хотелось рисковать просто ради риска.
Конечно, многие тогда не выдержали: упали, сгорели, погибли, сгинули. Но кто-то выжил и ничего не потерял, даже приумножил и до сих пор жив и здоров, и теперь – почетный гражданин, выдающийся деятель, заслуженный лауреат, член чего-то там и председатель того-то там. Только очень уж часто на исповедь к батюшке ходит и на благотворительность отстегивает подозрительно космические суммы…
Но были и те, кто, живя в лихую годину, оставался как бы в стороне, не пытаясь урвать, ухватить кусок будто свалившегося с неба денежного пирога. Я был как раз из этого числа. Мне падать было некуда: не было у меня той высоты, откуда падать было бы больно. Взлетать я тоже особо не стремился. Но чего-то хотелось. Чего-то быстрого и неожиданного, дерзкого и яркого, чего-то такого, что как будто пряталось в сказочно переливающихся огнях казино и ресторанов Москвы конца 90-х. Мне хотелось, и я это получил. Это были не шальные деньги, не стремительный карьерный взлет, не поездка в экзотическую страну. Это была женщина. Просто женщина. Но в ней было всё.
Глава 1. Любовь с 25-го взгляда
Январь 1998
Январь был осклизлым и желеобразным, как часы Сальвадора Дали. Зимы тогда были совсем «не айс» – серыми и дождливыми. Погода как будто умирала вместе со страной.
Работал я в охране. «Время такое: в охране – поэты.» Так я выражался, будучи в ту пору совершенно уверенным, что я – настоящий поэт, вынужденный прозябать в караулах в силу несовершенства этого мира. Хотя людей, пишущих стихи, в охране действительно
