упорно выбрасываются на берег. Лемминги вообще миллионами лезут в море.
Все. Я больше ничем не смогу помочь бедной девочке.
Но вот что интересно – народ на веранде и у стойки, все эти обкуренные бородатые пацаны и их пьяноватые девушки, они все вдруг безмолвно начали тянуть шеи и нацеливать свои экранчики, запечатлевая в них крохотную человеческую песчинку, которую уносило к океану, маленькое голое, беспомощное существо, идуще на смерть.
Ни в каком Интернете такое не увидишь!
Баба все орала, принципиально не глядя в сторону берега, но она уже тоже что-то почувствовала.
Потому что наступила тишина. Хозяин отключил музыку.
А под навесом, за спиной орущей бабы, люди целились своей аппаратурой вниз, хотя с такого расстояния трудно было что-то поймать. Стоп. Покой, невмешательство, нирвана.
А бедная Стелла сидела, чуть не плача, опустив глаза.
Дионисий что-то объяснял Али и ее мужу, показывая на садящееся в море светило, кариатида пила уже какую по счету даровую порцию джина с тоником.
Я только сказала: «Твой ребенок сейчас умрет».
Это вызвало новый поток криков о том, что она не позволит никому указывать, как ей жить.
Но почему-то она все-таки двинулась вниз. Она шла, увязая нелепыми каблуками в песке, вырядилась зачем-то в будний день, и она орала, теперь уже дочери.
Судя по ее спине и протянутым рукам, можно было подумать, что она рыдает.
Девочка стояла уже в воде и подтягивала к себе плотик.
Все в природе замерло. Море лежало шелковое, мелкая рябь колыхалась вокруг ребенка.
Дитя плюхнулось на плотик. Плотик сел на мель.
Веранда начала облегченно смеяться. Мы со Стеллой тоже. Кариатида хмыкнула.
Да! Все давно следили за развитием событий, нацелив экраны вниз.
Мамаша вернулась с девочкой на руках. За ними полз, как живой, плотик. Уж что маленький человечек имел на свете, за это он и держался, за веревочку.
Грянула обычная похабная музыка, но все восприняли ее с благодарностью, зашевелились, оживились, посыпались заказы, забегал официант.
А мы сидели лицом к закату, тач-даун опять не удался, марево все скрыло.
Но не было в обозримом пространстве более заботливой матери, чем наша чернавка, она одела своего детеныша, она катала его на качелях, а рыжего, который кинулся с кулаками защищать свою собственность, застыдившиеся родители мигом подхватили, увели и больше не отпускали.
Мамаша так и носила свою дочь до темноты, потом села за стол ее кормить.
Мы со Стеллой тайно улыбались как заговорщики.
Али и ее муж растворились еще раньше, так ничего никому и не сообщив о себе, но, видимо, сделав свое дело. Судя по всему, они передали что-то такое Тами. У нее был еще более мощный посыл вовне. Она как-будто что-то хранила,
