не говорить? И попробовать договориться, чтобы она не платила нам за крем, а разрешила купить у нее платья в счет будущей выручки?
Пенелопа, радостно всплеснув руками, обняла сестру.
– Какая ты умница, право, моя дорогая! Я так и знала, что ты со мной согласишься!
– Что же мне еще остается? Но я вовсе не уверена, что это хороший способ обзавестись нарядами.
– Хороший или плохой – другого я не вижу, – отозвалась Пенелопа. – Если бы мы, например, захотели продать какую-нибудь картину или зеркало, просто не представляю, кому их предложить.
– О чем ты говоришь! – в ужасе воскликнула Алиса. – Эти вещи принадлежат папеньке, а значит, мы бы их просто украли!
Пенелопа улыбнулась:
– Я так и знала, что ты это скажешь! Но что до меня, то я думаю, что, если продать половину того, что есть в доме, папенька ничего не заметит. Ему вообще нет дела ни до чего, кроме его книг.
С этим трудно было не согласиться, только Алиса не была готова дальше развивать эту тему.
– Будем продавать только то, что принадлежит нам, – твердо сказала она. – И первое, что мы должны сделать, – это убедиться, что наши кремы вообще кто-то захочет купить.
Два дня спустя Пенелопа проводила Алису на дилижанс, который останавливался на перекрестке в центре деревни.
Они встали на рассвете, поскольку Алисе предстояло многое успеть за день: добраться до Лондона, продать кремы и вернуться домой дилижансом, который проходил через деревню в шесть часов вечера.
– Если ты на него не успеешь, – предупредила Пенелопа, – придется заночевать у тети Генриетты, а она, безусловно, найдет странным, что ты отправилась в Лондон одна.
– Не волнуйся, у меня уйма времени, – ответила Алиса. – Честно говоря, мне и самой страшновато ходить по Лондону в одиночку. Так что постараюсь управиться побыстрее, а потом сяду в вестибюле гостиницы «Двуглавый лебедь» и буду ждать дилижанса.
– Это ты хорошо придумала, – одобрительно заметила Пенелопа. – И все же, мне кажется, будет лучше, если я поеду с тобой.
– Нет-нет, – поспешно возразила Алиса.
Она прекрасно понимала: как бы невзрачно ни оделась Пенелопа, на нее все равно будут обращать внимание, а это опасно. И хотя ей действительно было очень неприятно ехать в Лондон одной, Алиса знала, что другого выхода нет: миссис Бригсток не в состоянии поехать с ней – старушка еле ходит, а Эмили, девчонка, что приходит к ним мыть полы, чересчур неотесанна, а главное – страшно болтлива и наверняка растрезвонит по всей деревне о том, куда она ездила и зачем.
«Я должна ехать одна, – сказала себе Алиса. – И одеться как можно скромнее, чтобы никто меня не заметил».
И она, поскольку не просто нервничала, а скорее, немножко побаивалась, выбрала для поездки самое простое темно-синее платье и невзрачную пелеринку, которую носила еще миссис Уинтон. Шляпка, хоть и дешевенькая, была украшена искусственными
