гимн поём шипящейИ чем далее – тем хлеще,
Стиль поэта – меч разящий,
Знать, его попутал лещий.
Глупая жажда
Преданы анафеме поэты «Золотой бревенчатой избы»… ………………………………… Слабостью людскою глупо жажду Буквой жить в народе на Руси…
Глупой жаждою томим,
По России он слонялся,
Но желанный Серафим
Почему-то не являлся.
Сам влачился, по себе,
Обойдясь без Серафима,
Шёл к «бревенчатой избе»,
Да прошёл, как видно, мимо.
Где же гения печать?
Как разжиться этим средством?
Мыслил буквой прозвучать,
Да увлёкся буквоедством.
Други-кореша
Сергею Есенину
Впитывал любовь природы русской
Каждой клеткой чисто, не греша,
Но свели в кабак тропинкой узкой
Недруги и «други-кореша».
Хочется поэтам поголовно
Создавать шедевры, не спеша.
Кто-то бы и создал, безусловно,
Да сбивают с толку кореша.
Трудится Богданов над строкою,
Будто бы ворочает мешки,
Пушкин не даёт ему покоя,
С ним же – декабристы-корешки.
В творчестве порой иным поэтам
Свойственны огрехи и грешки,
Впрочем, не мешало бы при этом
Различать вершки и корешки.
Чем писать и глубже, и полнее,
Чем творить серьёзное решиться,
Иногда и проще, и вернее
С кем-то из великих скорешиться.
На стихи Андрея Веренка
Преображение
Я тебе не нужен. Собираю вещи: ……………………. Свитерок цветастый, Полотенце, книги И зубную пасту С запахом клубники. …………………… Стану я тщедушным, Злым и одиноким…
Стал поэт тщедушным,
Тощим и нескладным,
Злым и непослушным,
Мелочным и жадным.
Вредные привычки
Стали вдруг весомы —
Соберёт вещички
И бежит из дома.
Выкинул коленце —
Утащил подушку,
Щётку, полотенце,
Ложки, вилки, кружку.
Баночку варенья
Спионерил где-то, —
Всё для вдохновенья
Надобно поэту!
Жил бы без заботы,
Жал на все педали,
Только отчего-то
Нобеля не дали.
Видно, судьи строги —
Строги к трубам медным.
…Стал поэт в итоге
Тощим, злым и вредным.
Навалялся
Учти, что не валяются На улице таланты. Лишь изредка встречаются Такие
