ты в нем души не чаешь, как и во мне. Ты ведь, мама, с юности была неравнодушна ко всем мужчинам-Моголам.
Мариам Макани усмехнулась, но тут же снова посерьезнела:
– А что станет с нежнейшей из моих внучат? С Ясаман?
– Я отдал ее на воспитание Ругайе Бегум, – ответил он. – Она мечтала иметь от меня ребенка все годы нашего брака. Она моя первая жена, но я ничего не мог сделать, потому что она бесплодна. Она была подругой Кандры и с самого рождения полюбила Ясаман. Она будет хорошей матерью принцессе.
Согласная с его решением, Мариам Макани наклонила голову:
– А моя внучка будет, когда подрастет, считать Ругайю Бегум своей настоящей матерью? – спросила она. Акбар покачал головой.
– Нет, – ответил он. – Важно, чтобы Ясаман знала, откуда родом. Англичане скоро начнут торговать с Индией.
– Ай-ай-ай! – воскликнула мать, коротко ударив себя в грудь. – Тебе недостаточно на нашей земле прежней чумы – заносчивых португальцев. Хочешь впустить сюда других варваров?
– Португальцы сделались заносчивы из-за моей доброты, – возразил матери Акбар. – Некоторые ведут себя как завоеватели, а я терплю. Пусть англичане приходят в Индию. И тогда вместо того, чтобы доставлять неприятности нам, они, борясь здесь за превосходство, будут доставлять неприятности друг другу. Кандра говорила, что англичане – справедливые, честные люди. – Он похлопал мать по руке. – Просто ты не любишь иностранцев и их привычки. Признайся в этом, ведь у тебя нет других недостатков.
– Мое недоверие к чужеземцам и их привычкам вовсе не изъян в характере, – резко ответила она сыну и, слегка стукнув его указательным пальцем по щеке, добавила: – Не вздумай меня критиковать, Акбар. Ты всю жизнь искал правду и успел позабыть, что гласит Святой Коран: рай покоится у ног матери. А теперь перестань горевать об английской жене, выходи отсюда – тебе надо управлять своими владениями. Ты – Акбар, Великий Могол, а не влюбленный мальчишка, которому первый же его роман разбил сердце. Иди и подбери свой тюрбан. Он свалился с твоей головы. А волосы у тебя, сын, поседели от горя. Ты ведь никого не хочешь этим напугать?
– Я сбрею их, – отозвался он, – в доказательство своей печали по Кандре.
– И усы тоже, – кивнула она. – Я сама пойду и принесу бритву и воду. Никто не должен этого видеть, сын мой. – Мариам Макани повернулась. Шелка ее одежд цвета сливы грациозно обвились вокруг тела.
– Принеси одежду, мне надо переодеться, мама, – бросил он ей вслед. Затем вернулся в комнату, чтобы в последний раз посмотреть в окно. День был ясным и жарким, как и четыре утра назад, когда его возлюбленную оторвали от него. На дороге вдоль побережья – ни души, и все тот же гул насекомых в деревьях вокруг дворца. Акбар вздохнул. Кандра уехала. Он никогда не увидит ее прекрасного лица, не будет любить ее совершенное тело. Ему остались только воспоминания. Воспоминания и их дочь Ясаман. Злой рок не позволил ему оправдать ожиданий Кандры – он
