поручили, когда той было всего шесть месяцев от роду, и с тех пор он еще ни разу не позволял беде так приблизиться к ребенку. Уже несколько лет, наблюдая встречи брата и сестры, он не сомневался в недобрых намерениях принца Салима по отношению к Ясаман. Недремлющий на страже безопасности принцессы, он давно видел, где таится зло, еще до того, как его подметила добрая Ругайя Бегум. Много раз он незаметно отводил от девочки беду, не сказав никому ни единого слова. Но сегодня все было иначе. Он вынужден был безмолвно наблюдать, как принц Салим посягал на невинность Ясаман, он не мог вмешаться. Потому что дать понять, что он видел это, означало подписать себе смертный приговор. Как доказало убийство Абу-л Фазла, принц Салим был безжалостен. А Адали знал, что из могилы он уже не поможет своей юной госпоже. Здесь требовалась помощь кого-нибудь более влиятельного, чем он. Адали постучал в дверь спальни Ругайи Бегум, изо всех сил надеясь, что с ней не будет правителя. Дверь открыла старшая служанка Ругайи Лайли.
– Госпожа отдыхает, – раздраженно ответила она, недовольная, что ее подняли с постели.
– Тем не менее я должен ее видеть, – настаивал Адали. В доме принцессы Ясаман, где он был главным управителем, Лайли не смела ему отказать.
– Заходи, – пригласила она и, ворча что-то про себя, прошла в спальню госпожи, откуда показалась через несколько минут и кивнула на дверь.
– Ложись спать, – велел ей Адали. – Ночью ты не понадобишься госпоже Ругайе Бегум. – И плотно затворив дверь за служанкой, приложил к ней ухо. Ему надо было убедиться, что женщина удалилась.
Ругайя Бегум сидела в кровати – седые волосы расчесаны и заплетены в одну толстую косу.
– Садись сюда, – похлопала она по краю кровати. – Если мы будем близко, Лайли ничего не услышит, даже если захочет подслушать. – Ругайя Бегум понимала: если Адали хотел ее видеть в столь поздний час, дело было неотложным. – Что случилось? – спросила она, когда евнух подсел рядом.
– Вечером, – без дальнейших предисловий начал Адали, – я спрятался в спальне принцессы Ясаман. Не спрашивайте меня, госпожа, почему. Я и сам толком не знаю. Какой-то инстинкт приказал мне это сделать.
Ругайя Бегум кивнула, но ничего не ответила, с растущим ужасом слушая, что он увидел в покоях Ясаман.
– Принцесса отвечала с невинным жаром на все попытки принца Салима, – заключил слуга. – Она удивительно страстная девушка и обещает стать очень страстной женщиной. Этого и следовало ожидать: и отец, и Кандра – страстные люди.
– Но ее страсть не должна быть направлена на Салима, – воскликнула Ругайя Бегум. – Он нехороший человек, Адали. Знает, что поступает неправильно, и все же пытается соблазнить Ясаман, которая, кроме него, не знакома ни с одним мужчиной. Что мне делать? Если что-нибудь случится с моим господином, как я смогу уберечь Ясаман? Я не смогу!
– Нельзя тянуть с браком, госпожа Бегум, – прямо ответил Адали. Старому верному слуге позволялось открыто высказывать
