прекрасно понимали, что, если вы куда-то исчезнете, – они на очереди следующие, и когда Томас станет главой Дома – все будет еще хуже. Вам, кстати, известно, что у Лины и Мины коэффициент интеллекта – за сто шестьдесят?
– Они умные, да. Хотя не знал, что настолько. И мне все еще трудно представить себе Мину, которая бьет кого-то по голове статуэткой…
– Бесспорный факт, что убийство не могло произойти без помощи кого-то из своих. Даже если убийца не из своих, он должен был как-то узнать, к примеру, о ваших взаимоотношениях с Томасом, без этого невозможно составить план убийства с подставой.
Я только развел руками:
– Так об этом знали все кому не лень. С тех пор как близняшки перестали ходить в школу, заменив учителей приходящими преподавателями, усадьба стала проходным двором. Кстати… вы говорили о четырех.
– Четвертый – это парень, который соперничал с Томасом из-за девушки. Они оба учились в одном университете, Томас на первом курсе, его соперник – на втором.
– А это уже реальнее. Парень, столкнувшийся с конкурентом, – вовсе не спокойные уравновешенные девочки. Главный вопрос: а какого, простите, черта вы вспоминаете об этом сопернике только сейчас, а не на суде?
Шеф СБ внимательно посмотрел на меня:
– Сказать честно?
– Желательно.
– Я не рассматривал такую версию ранее, так как был уверен в вашей виновности, – признался он. – Соответственно все варианты разбирались исключительно с точки зрения задачи «вывести из-под удара виновного». И только когда было получено свидетельство всеведущего, начали прорабатывать другие версии. Должен сказать, что подстава была организована и выполнена мастерски, и даже есть мнение, что преступник имел доступ к системе видеонаблюдения усадьбы. Впрочем… меня главным образом интересует один-единственный вопрос.
– Какой? – спросил я.
– Мне необходимо знать, как… мм… произошел ваш переход от спокойного состояния до гнева, который заставил вас пойти к брату с тяжелым предметом в руках. Точнее – причина.
Я вздохнул.
– Как вы знаете, я учился в восьмой благородной школе, последний класс, это в трех километрах отсюда. Томас закончил ее на год раньше, но у него там остались приятели. А я как раз перевелся туда. Так Томас догадался зайти на школьную сетевую страничку для общения и слил туда кое-какие мои детские фотографии, из-за чего я запросто мог стать жертвой насмешек. Когда я увидел это, меня взбесило, что Томас даже в школе не дает мне жить спокойно. Взял статуэтку и пошел.
Петр Николаевич наклонился вперед:
– Вы сами обнаружили эту информацию или вам о ней сообщил кто-то из одноклассников, скажем? Это важно.
– Мне сообщил одноклассник, Лех Яблонский.
– Ну вот, как я и говорил, – сказал шеф СБ деду, – последний контраргумент устранен.
– А о чем вообще речь? – поинтересовался я.
– Я выдвинул, помимо основной,
