веток бузины и склонился над телом монаха. Каково же было его удивление, когда он увидел, тот все еще жив, дышит и даже открыл глазами.
– Держитесь, – восхищенно проговорил он, продевая руку под шею духовника, чтобы приподнять и постараться выволочь его на открытое, более освещенное место. Там можно будет рассмотреть рану и попытаться что-то сделать. – Сейчас я вас вытащу.
Но монах захрипел и из последних сил отбросил руку Ретагора, а затем неожиданно ясным взглядом посмотрел на него. Тот знал, что рана монаха безусловно смертельна, потому что стрела пробила его тело в непосредственной близости от сердца, а потому с восхищением смотрел на то, как он борется со смертью. Но поведение монаха его сильно поразило.
– Не противьтесь, вы выкарабкаетесь. – И снова попытался приподнять грузное тело Анура.
– Брось! – Его тихий шепот сопровождался хрипом и свистом, а когда он заговорил, изо рта хлынула кровавая пена.
Плохо дело, подумал Ретагор, шансов никаких.
Монах не хуже него знал это. Тогда почему он так старательно цеплялся за жизнь? Анур очень скоро ответил на этот вопрос.
– Я не видел, но я слышал и понял, что ты доблестно сражался с этими негодяями, – проговорил он. Слова давались ему с трудом, между ними зависали долгие промежутки, но он очень старался, и Ретагор понял, что ему есть, что сказать. – Хотя мог согласиться на их условия. Ведь ты думал, что я мертв.
– Они бы все равно меня убили, – отозвался Ретагор.
Монах скорчил гримасу, как бы говоря, что это неважно.
– Мне говорили про тебя. Ты лучший. Я не верил. Теперь я это знаю, – продолжал монах. – Я доверю тебе то, что для меня дороже жизни. И я знаю, что ты выполнишь, что попрошу.
– Я обещаю, – сказал Ретагор. Его тронули слова монаха, как никогда и ничто в жизни. Когда человек, находясь при смерти, говорит такие слова, остаться равнодушным невозможно.
Монах кивнул, издав при этом глухой хрип.
– Я умираю. Мне осталось несколько минут. Ты возьмешь мой мешок и отнесешь в Велин. В нем находится ларец и кое-какие дорогие мне вещи. В таверне Морура меня ждет человек по имени Харник. Ты отдашь ему этот ларец и все остальное. Не пытайся открывать его ни в коем случае. Впрочем, его не открыть. Но не вздумай сломать его, чтобы узнать, что внутри!
На эту длинную тираду у Анура ушло несколько минут и, похоже, все силы.
– Мне это ни к чему, – вставил Ретагор. Он действительно не собирался совать нос в то, что его не касается. Ни в буквальном, ни в переносном смысле.
Однако Анур еще сказал не все:
– Передай Харнику… Это очень важно… Ключ, это ключ… Теперь у вас есть ключ, нужно найти, что он… открывает.
Анур, приподняв руку, с силой схватил Ретагора за ворот рубахи и притянул его к себе.
– Не ломай
