да и ты, я думаю, тоже. Нет, сдаваться нельзя. Я строил эту штуку. Это – моя жизнь. Это – моя любовь. И пусть идут к чертям все критики. – Он не заметил сочувствия в глазах Брансома. – Вот ты бы выбросил предмет своей любви только из-за того, что он приносит тебе много хлопот?
Когда он увидел, что Брансом при этих словах побледнел и, не отвечая отошел в сторону, помолчав несколько минут, спросил Портера удивленно:
– Я что-нибудь не так сказал? Черт побери, я так и не понял, то ли он хочет выброситься в окно, то ли броситься на меня. Я никогда не видел его таким. Я что, что-нибудь не так сказал?
– Ты, наверное, наступил на его любимую мозоль.
– Какую мозоль? Я только сказал...
– Я слышал, что ты сказал. Я слышал тебя прекрасно. Очевидно, это для него что-то значит, что-то очень важное, что его очень трогает. Может, у него дома неприятности. Может, они поругались с женой, и в запарке он пожелал ей смерти?
– Он никогда не сделает такого. Я его хорошо знаю. Он не такой, чтобы поддаваться эмоциям, даже дома.
– Может, его жена? Некоторые женщины могут впасть в истерику из-за любого пустяка. Может, жена довела его до того, что ему свет не мил?
– Я думаю, он в таких случаях просто умолкает и не будет подливать масла в огонь. В последний раз на курорте он просто собрал чемодан и уехал.
– Да, я тоже думаю так о нем, – согласился Портер. – Но мы можем и ошибаться. Никто не может сказать, что можно ожидать от человека в критической ситуации. Любая неожиданность может вызвать совершенно неожиданную ситуацию. Здоровенный мужчина начинает, как страус, зарывать свою голову в песок, в то время, как хилый мужичонка совершает героические подвиги...
– Да Бог с ним, – сказал нетерпеливо Каин, – пусть он сам решает свои собственные проблемы, а нам хоть бы на половину сократить свои собственные.
И вернувшись к чертежам на скамейке, они снова принялись обсуждать устройство.
Глава 3
Брансом ушел с работы в пять, попрощался кивками с охранниками и направился домой. День был очень неудачным, самым неудачным из тех, что он мог вспомнить. Все получалось не так, как хотелось. Казалось, что весь день он провел за тем, что оглядывался в страхе через плечо, отгоняя страх перед будущим, и пытался сосредоточиться на работе.
Способность сосредотачиваться на своей работе – главная черта любого научного сотрудника. А как человек может решать научные задачи, если в его голове постоянно крутятся мысли об электрическом стуле? Теперь он страдал все двадцать четыре часа кряду от нервного напряжения только из-за того, что подслушал болтовню двух водителей грузовиков о каком-то старом преступлении, где-то в районе Бельстона. Дерево, о котором они говорили, не обязательно было ТЕМ деревом, а кости под тем деревом не обязательно были ТЕМИ костями. Вполне возможно, что на свет появился совсем не его старый грех, а чей-то еще, и сейчас полным ходом идет травля не его, а кого-то совсем другого.
Очень
