еще, что пришлет другие свои фото ему на электронную почту.
– Я вас очень-очень-очень люблю, Дмитрий Михайлович! – сказала Алиса, прижимаясь всем телом к Миллеру, обнимая его. – Скорей бы выходные, правда?
Она последний раз взглянула на него, улыбнулась и побежала к лифту. Миллер смотрел ей вслед, после вышел на улицу, закурил, воодушевленный и радостный поспешил к метро.
Ночью вскочил как ужаленный. Строчки выстраивались в рифмованные строфы.
Миллер позвонил Быковскому, чтобы рассказать о новом произведении. Именно Быковский не однажды повторял, что дружба – понятие круглосуточное. Однако тот не поднял трубки, что не удивительно в три часа ночи. Тогда Миллер набрал номер Алисы. Это же она виновна в том, что родилось стихотворение, с нею и следует поделиться новостью. Он не отвечал за себя в тот момент, был неадекватный, но ему хотелось, чтобы его радость вместе с ним разделил кто-нибудь еще.
Алиса подняла трубку.
– Дмитрий Михайлович, что-то случилась? – зевая, спросила она.
– Случилось! – таинственно ответил Миллер.
– И что? – шепотом продолжила Алиса, невольно втягиваясь в игру Миллера.
– Ты – волшебница, Алиса!
– Очень приятно, Дмитрий Михайлович, слышать это от вас, и я целиком с вами согласна. Но…
– Никаких но! Благодаря тебе я написал стихотворение!
– Правда?! – Алисе понравилось признание Миллера.
– Еще какая! Я стихов не писал сто лет!
– Поздравляю вас!
– Я пришлю его тебе смс-кой.
– Буду с нетерпением ждать.
– Прости, что разбудил, – словно опомнившись, проговорил Миллер.
– Ничего, Дмитрий Михайлович, вы же мой папа, тем более папа-писатель, – нежно проворковала Алиса, – и я горжусь вами и собой. Жду стихотворение! Мне хочется поскорее его прочитать. Не каждый день из-за тебя рождается литературное произведение.
Но Миллер не спешил отправлять стихотворение Алисе. Решил чуть подождать. Пусть оно какое-то время отлежится, до обеда хотя бы.
Работа не работалась. Мысли, связанные со стихотворением и Алисой, сверлили душу. Миллер не сводил взгляда с фото дочери в телефоне, ничего и никого не слышал. Его «отсутствие» бросалось в глаза. Вчерашний «побег» с работы не прошел даром. Миллера вызвали к главному редактору, хорошо, что не к директору, кабинеты которых находились рядом и их разделяла приемная.
Секретарша попросила его подождать, мотивируя просьбу тем, что главный редактор пока занят, точнее, занята – эту должность занимала женщина. Весьма, кстати, симпатичная и не глупая брюнетка лет сорока. Как раз донесся ее голос из кабинета. Татьяна Александровна Медникова, так звали главного редактора, чему-то или кому-то возмущалась, что случалось нечасто. Надо было очень постараться, чтобы она повысила голос. Потом из кабинета выкатился какой-то человек и послышалось:
