добавила. – Это тебе не книжки нечитаные лажать.
– Прости, Алиса, я не хотел…
– Я понимаю… У тебя тонкая душа, личное понимание мира, поэтическое мышление… Но, Лева, стихами ты не спасешь свою девушку, если окажешься в окружении выродков. Добро должно быть с кулаками, Лева!
Алиса сложила книгу и телефон в сумку, вышла из-за столика.
– Ты уже уходишь? – забеспокоился Зорич.
– Не волнуйся, Лева, твои орки не вернутся, – заверила его Алиса. – Допивай чай, ешь чебуреки, пиши стихи…
– А ты куда?
– У меня дела, Лева, важные дела.
– Там дождь, – заметил Зорич, посмотрев в окно.
– Дождь, – согласилась Алиса. – Но что делать? Ты же не можешь взять и стать моим зонтиком…
– Я… – с преданностью собаки Зорич готов был превратиться в кого угодно.
– Сиди уже, – махнула рукой Алиса.
Она стремительно вышла из буфета в холл, остановилась возле зеркала, добавила красоты на лице и, оставшись довольной, покинула стены факультета.
Дождь шел, но перестал идти, как только Алиса сделала несколько шагов ему навстречу.
4
Миллер пришел раньше времени, как ни замедлял шаг. Впрочем, ни на одну встречу в своей жизни он не опоздал. Разумеется, около «Макдональдса» никакой так называемой его дочери не оказалось, кроме чужих дочерей. Да и как бы он ее узнал? Пешеходное течение струилось в обе стороны от подземного перехода. Миллер ощущал, что он препятствует людскому потоку, который нет-нет, да подхватывал его и тянул за собой, словно в бездну. А ему туда не надо было. Он отошел в сторону. Почему раньше так не сделал? Волновался? Выискивал глазами ту, кто его дочь? Надеялся, что сердце подскажет, зазвонит, как колокола, услышав родную кровь? Дурак! Осел! Это же обычный развод! Может, Быковский и не участвовал в нем, но что сдержит какую-нибудь профурсетку просто постебаться над лохом?.. Миллер – ты реально лох, если стоишь тут, если приплелся сюда. А зачем, если подумать?
Он закурил. Пальцы нервно дрожали. Он пожалел, что пришел. Молодежь вокруг кучковалась, курила, пила пиво. Миллер тоже захотел пива, как никогда раньше. Во рту пересохло, точно после перепоя.
И вдруг…
– Добрый вечер, Дмитрий Михайлович!
Как он ее проглядел?
Она, видимо, подошла из-за спины или тогда, когда он отвернулся.
Очень приятный голос, очень красивый, благозвучный и звонкий…
Когда Миллер уперся взглядом в обладательницу голоса, даже рот разинул, от чего сигарета сорвалась с губ, закончив жизнь самоубийством.
Перед ним стояла такая красавица, что на миг он пожалел об их родстве. Подобные только в голливудском кино снимаются.
Черные-черные прямые волосы чуть ниже плеч с ломаной ветреной челкой.
Большие глаза цвета спелого ореха умело подведены черной тушью и черными тенями. Длинные ресницы придают еще большей выразительности глазам.
Утонченный,
