его от Саломеи Петровны.
– Зови его сегодня на вечер к нам; я Саломею куда-нибудь отправлю.
– Уж, конечно, матушка: нет солнца, и месяц светел. Прощайте покуда, сударыня…
Федор Петрович мечтал, расхаживая по комнате, когда Василиса Савишна явилась к нему.
– Здравствуйте, батюшка, Федор Петрович! По лицу вижу, что вы веселы и радостны. Как изволили ночевать, не было ли чето в думке, не приснился ли кто-нибудь? Довольны ли, сударь, знакомством?
– Очень-с! Не прикажете ли чайку?
– Не лишнее. Ну-с, как же вы провели время?
– Очень, очень хорошо-с, прекрасные люди! Уж видно, что знатные.
– Что ж вам особенно-то понравилось, Федор Петрович?
– Все понравилось! Признательно сказать, что уж тут похулить нечего.
– Да особенно-то что?
– И дочка понравилась! такая миленькая! Не понравилась мне только француженка, гувернантка, что ли.
– Какая француженка?
– Да все по-французски говорила: мадам Саломэ, кажется.
– Мадам? Что вы это, Федор Петрович, это старшая дочка.
– Неужели? Так которая ж невеста-то?
– Обе невесты, да вам бог верно судил и само сердце избрало меньшую.
– Меньшую? Катеньку? славная девочка! а правду сказать, и та хороша, на вид еще авантажнее. Ну! какого же я промаху дал! Вообразил, что она француженка.
– Э, ничего, Федор Петрович, что за беда такая.
– Как что за беда! как-то стыдно.
– Ведь я не перескажу.
– Пожалуйста, не сказывайте; а то я в глаза не взгляну, право!
– Не бойтесь. Так дело решенное. Софья Васильевна просит вас сегодня на чашку чаю.
– Да как же, Василиса Савишна, за которую же вы будете меня сватать?
«Вот тебе раз! – подумала Василиса Савишна, – уж я знаю, что он привяжется к Саломее Петровне!..»
– Помилуйте, Федор Петрович, не на обеих же вам жениться! Ведь вам понравилась Катерина Петровна; чай, вы уж и присматривались в нее…
– Оно так, да та повиднее, и голос-то какой! уах!
Федор Петрович совершенно смутил этими словами Василису Савишну; она боялась противоречить ему и отклонять его воображение от повиднее. Совет ни к чему не вел с таким человеком, а начать хулить Саломею и расхваливать Катеньку также неудобно: подумает, что хотят Катеньку насильно навязать на шею.
– Насчет выбора невесты, Федор Петрович… Не мы выбираем, а сердце, говорю вам.
– Оно так, Василиса Савишна, да как узнать-то: кто ее знает, которая лучше приходится… Нечего сказать, Катенька хороша, да не так видна.
– Молода еще, молода; посмотри-ко, как она выправится, как выйдет замуж!
– Дожидай, покуда выправится; а та уж выправилась, – царицей! А голос-то какой! уах!
– Что правда, то правда, – отвечала Василиса Савишна, которая видела, что плохо дело, – зато
