Пусть их ресурсы сегодня не те, что прежде, но Бобби Куин имеет возможность мониторить камеры видеонаблюдения, новостные дроны, приборы наблюдения за уличным трафиком. Повсюду сотни объективов. Укрыться на Манхэттене от ДАР довольно затруднительно.
– Мы это можем использовать? Обратитесь к своему другу – тому, кто сегодня утром сообщил вам об Эйбе.
– Нет. Валери не исключила нас из игры, но я не могу просить ее, чтобы она была против собственной команды. И потом, если бы она даже согласилась, мы бы шли вровень с ДАР. А нам нужно его опережать.
– Как?
– Персональные данные. Вы знаете Эйба, а они – нет. Они о Винсенте не узнают, а мы его найдем.
Итан задумался. Тень облака проползла по высоткам, где-то внизу под ними раздался гул поезда метро.
– Не думаю, что он вернется в свою квартиру. Может быть, попытается покинуть город?
– Может быть. Только это будет непросто.
После того как Эпштейн показал, что с помощью компьютера может сбить любой летающий объект, коммерческие полеты запретили. Отчасти поэтому так повысился спрос на поезда. Поэтому и еще из-за смутного ощущения, что надвигается открытое противостояние, а когда оно наступит, города станут опасным местом.
– Он может взять машину…
– Нет, – сказал Купер. – Профессиональные пианисты, даже сверходаренные, не зарабатывают достаточно денег, чтобы владеть машиной в Нью-Йорке.
Логическое решение проблемы доставило ему удовольствие. Казалось, что это было с ним в какой-то прошлой жизни. Но ведь и года не прошло с тех пор, когда он охотился на таких же, как он, анормальных, работая в одном из самых секретных подразделений ДАР. А потому ему не составило труда вернуться к тем навыкам мышления.
«Соседи Винсента, фашиствующие скоты, не позволили ему взять с собой какие-нибудь вещи, даже бумажник, вероятно, отобрали. Возможно, он оказался на улице без гроша в кармане.
Пойти к приятелю? Возможно. Вот только сейчас Винсент явно не расположен к излишней доверчивости.
Он испуган, сломлен, чувствует себя в ловушке. Ищет…
Убежище».
Купер встал, допил остатки кофе, смял стаканчик и бросил в мусорный бачок.
– Идем.
Он всего раз был в Мэдисон-сквер-гарден – несколько лет назад на игре «Ников»[16], прошел тогда по светлому стеклянному фойе вместе с двадцатью тысячами других болельщиков. А сегодня они подошли к заднему входу, который раньше использовался, вероятно, как служебный. Здесь, на нефасадной стороне огромного здания, они увидели ряд убогих металлических дверей. Щиток на припаркованном рядом автоприцепе гласил: «ПРИЮТ ДЛЯ БЕЖЕНЦЕВ МЭДИСОН-СКВЕР-ГАРДЕН», а ниже: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, СВЕРХОДАРЕННЫЕ». У двери болтали два солдата в адаптивном камуфляже. Они жестикулировали, и цифровой рисунок на их форме переливался и смещался.
– Джентльмены, – сказал один из них, открывая дверь, – прошу вас приготовить документы.
Они
