курили добрые сигары и потягивали безымянное вино. Откинувшись на спинку плетеного кресла, Кардифф прикрыл глаза.
– Заметил какие-нибудь странности? – осведомился Элиас Калпеппер.
– Чертову дюжину. Когда Клод взял меня на развозку хлеба и сдобы, мне бросилось в глаза отсутствие лечебных учреждений – нигде ни одной вывески. И похоронных контор нет.
– Ну, где-то должны быть, – протянул Калпеппер.
– В телефонном справочнике не числятся ни терапевт, ни хирург, ни похоронный агент.
– Наше упущение.
Кардифф сверился со своими заметками.
– Господи, это прямо город-призрак: даже больницы нет!
– Есть, но маленькая.
Кардифф подчеркнул каждый пункт своего списка.
– Амбулатория на десяти квадратных метрах? Разве этого достаточно? Неужели здесь никто не страдает тяжелыми недугами?
– Я бы, – сказал Калпеппер, – примерно так и выразился.
– Ничего серьезнее порезанного пальца, укуса пчелы и растяжения лодыжки?
– Описание довольно скупое, – отметил старший из двоих, – но по сути верное. Продолжим.
– И этим, – сказал Кардифф, оглядывая город с высокой веранды, – именно этим объясняется, что надгробные надписи неполны, а гробы так и стоят пустыми!
– Ты раскопал один-единственный гроб.
– А что толку проверять остальные? Правильно я мыслю?
Калпеппер молча кивнул.
– С ума сойти, Калпеппер! – вырвалось у Кардиффа. – У меня нет слов!
– По правде говоря, – сказал Калпеппер, – у меня тоже. Раньше никто не задавал таких вопросов. Мы жили себе и жили; могло ли нам прийти в голову, что какой-то приезжий поплюет на руки, возьмет заступ и начнет копать!
– Виноват.
Наверное, тебе не терпится услышать подлинные факты. Что ж, расскажу. А ты записывай, мистер Кардифф, записывай. Все путешественники, которые за долгие годы побывали в наших краях, быстро впадали в тоску и спешили унести ноги. Мы старались, чтобы наш городок выглядел как любой другой. Даже устраивали фальшивые похороны, с катафалком, с живыми цветами, с оркестром, но гробы-то были пустыми – только для видимости. Вот и на завтра наметили бутафорское погребение, напоказ, чтобы ты поверил, будто и нас порой не минует смерть…
– Порой? – встрепенулся Кардифф.
– Пожалуй, и не припомню, когда в последний раз кто-нибудь из наших скончался. Бывает, кого-то машина собьет. Кто-то со стремянки навернется.
– А болезни – коклюш, пневмония?
– Да мы вроде не кашляем. Увядаем, правда… но медленно.
– Насколько медленно?
– Ну, по скромным прикидкам, примерно…
– Насколько медленно?
– Лет за сто, за двести.
– А точнее?
– Пожалуй, лет за двести. Еще время не пришло подводить черту. Мы ведем отсчет всего лишь года с тысяча восемьсот шестьдесят четвертого – шестьдесят пятого, по календарю
