мать.
– Если Пол об этом узнает, он возненавидит отца! – выпалила я.
Бабушка кивнула.
– А ты этого хочешь, Руби? – тихо спросила она. – Хочешь зажечь в его сердце огонь ненависти? И как Пол будет относиться к женщине, которую до сих пор считал матерью? Хочешь, чтобы и ее он возненавидел?
– Нет, нет, бабушка! – выкрикнула я, сорвалась с места и зарылась лицом в ее колени.
Она погладила меня по волосам:
– Успокойся, моя маленькая, успокойся. Поверь, со временем боль утихнет и все забудется. Перед тобой – вся жизнь, тебя ждет много радостей. Ты непременно станешь знаменитой художницей, люди будут тобой восхищаться.
Бабушка мягко взяла меня за подбородок и заставила поднять голову.
– Теперь ты понимаешь, почему я хочу, чтобы ты отсюда уехала? – спросила она, глядя мне в глаза.
Слезы хлынули у меня горячим потоком.
– Понимаю, – всхлипнула я. – Но я ни за что не расстанусь с тобой, бабушка.
– Настанет день, когда нам придется расстаться. Это в порядке вещей. Когда это произойдет, не терзайся сомнениями. Делай то, что должна делать, и не думай обо мне. Обещай, что уедешь. Обещай!
Она смотрела на меня с тревогой.
– Обещаю, – ответила я.
– Вот и славно, – заключила бабушка Кэтрин. – Вот и хорошо.
Она откинулась на спинку кресла. Казалось, что за несколько минут она постарела на несколько лет. Я размазала по щекам слезы и поднялась на ноги:
– Тебе принести что-нибудь, бабушка? Может, стакан лимонада?
– Лучше стакан холодной воды, – улыбнулась она и погладила меня по руке. – Прости, моя девочка.
Судорожно сглотнув, я поцеловала бабушку Кэтрин в щеку:
– Ты ни в чем не виновата. Тебе не за что просить у меня прощения.
Бабушка молча улыбнулась. Я принесла воды, и она выпила ее с явным усилием. Осушив стакан, бабушка поднялась с кресла:
– Что-то я очень устала, Руби. Пойду спать.
– Конечно, бабушка. Я тоже скоро лягу.
Когда бабушка ушла, я бросилась на галерею и вперила взгляд в темноту, в то место, где мы с Полом поцеловались на прощание. Тогда никто из нас не знал, что это наш последний поцелуй. Я больше никогда не услышу, как его сердце бьется рядом с моим, никогда не задрожу, ощущая его прикосновения. Закрыв дверь, я побрела в свою комнату. В душе у меня зияла пустота. Словно кто-то, кого я любила всем сердцем, внезапно умер. Впрочем, так оно и было. Я навсегда потеряла Пола Тейта, которого знала и любила прежде. Той Руби Лэндри, которую любил Пол, тоже более не существовало. Грех, некогда даровавший жизнь Полу, теперь уничтожил нашу любовь. Я начала страшиться будущего, тех дней, что ждали меня впереди.
Ночью я плохо спала: вертелась, металась, часто просыпалась. Всякий раз, выныривая из забытья, я ощущала томительную тяжесть на сердце и вспоминала о ее причине. Мне отчаянно хотелось, чтобы
