знаю, как выглядят твои пряжки, потому что это я велел старому Иллуги их сделать, и я видел их готовыми.
Он взял её руку и положил на своё колено. Стал перебирать пальцы.
– Вот только тогда я думал, что они будут подарком моей невесте. И не тебе я собирался их подарить. Да и ты, как я думаю, не от меня хотела бы их получить. Расскажи про жениха!
Звениславка опустила голову, в груди поселилась тяжесть: ох ты, безжалостный!
– Что же тебе про него рассказать?
– Ты называла его имя, но я позабыл.
– Чурила… Чурила Мстиславич.
– Торлейв… Мстилейвссон, – медленно повторил Хельги. – Все имена что-нибудь значат. Мое значит – Священный. А его?
– Предками Славный…
Хельги похвалил:
– Хорошее имя.
Звениславка подумала и добавила, невольно улыбнувшись:
– А кто не любит, Щурилой зовёт. Рубец у него на лице-то… Вот и щурится, когда обозлят.
– Шрам на лице не портит воина, – сказал Хельги. – Потому что у трусов не бывает шрамов на лице. Твой конунг красивее, чем Халльгрим?
Звениславка долго молчала, прежде чем ответить:
– Такой же… только черноволосый.
– Стало быть, твой конунг некрасив, – проворчал Виглафссон. – Черноволосый не может быть красивым, даже если он смел.
Звениславка ответила совсем тихо:
– Нету краше.
Хельги сбросил её руку с колена и вспылил:
– Убирайся отсюда! Ты будешь сидеть вместе с рабынями, потому что ты беседуешь с Иллуги охотнее, чем со мной!
Звениславка испуганно подхватилась с места, отскочила прочь. Хельги поднял голову – ну ни дать ни взять сокол, накрытый кожаным колпачком.
– Ас-стейнн-ки!
– Здесь я, Виглавич.
– Подойди сюда. Сядь…
Когда Эрлинг приехал в Сэхейм и сошёл с корабля, Халльгрим немало удивился, увидев, что младший брат привёз с собой жену и маленьких сыновей. Этого Эрлинг никогда прежде не делал. Халльгрим спросил его без обиняков:
– Что случилось, брат?
Эрлингу явно не хотелось портить ему праздник.
– Думаю, безделица, Халли. Есть у меня раб по имени Рагнар сын Иллуги, да ты его знаешь…
Халльгрим заметил с неодобрением:
– Малоподходящее имя для раба… Почему ты позволяешь ему так себя называть?
Эрлинг пожал плечами:
– Приходится позволять, потому что он задира, каких и среди свободных немного найдётся. Так вот этот Рагнар поссорился с рабом Рунольва, и они подрались. Того раба я знаю давно, поскольку он любит ходить ко мне во двор и мы с ним разговариваем. Он англ и из хорошего рода, а зовут его Адальстейном. Вчера он пришёл опять и рассказал, будто Рунольв всем жалуется на меня и на моих дерзких рабов и говорит, что давно уже ждёт от меня беды.
– Лгун
