Просто подвел ребёнка к тренеру и спросил, можно ли записать в секцию. Невысокий сухощавый тренер посмотрел оценивающе, и произнёс загадочную фразу: «Разве что для общего развития. Ваш малыш вырастет высоким и толстым». Отец, с его ростом в 165 сантиметров, громко рассмеялся и сказал, что такого не может быть. Про «толстого» малышу не понравилось, но высоким быть захотелось. Так и начались регулярные тренировки. Секция была небольшая, ребята весёлые, и малыш ходил на гимнастику с удовольствием. До школы малыша долго водили в бассейн – в секцию плавания. Запах хлорки вызывал устойчивую рвотную реакцию, особенно, когда вода попадала в нос. А тренер кричал, что малыш должен делать вдохи на дистанции. Малышу проще было проплыть от бортика до бортика, ни разу не вдохнув, потому что при выдохе в воду хлорка обязательно оказывалась в носу. Но тренер кричал, малыш съёживался, мир вновь становился расплывчатым. И малыш, нормально державшийся на воде, так никогда и не научился выдыхать в воду. Потом бассейн закрыли. Запах хлорки остался в воспоминаниях.
На гимнастике пахло кожей и деревом. Задания были простыми, всё получалось легко. Правда, времени она занимала тоже немало – спортшкола располагалась немногим ближе музыкальной. А по вечерам всё равно нужно было играть на скрипке по часу-полтора. И уроки должны быть сделаны и идеально записаны в тетрадь. Исправлений отец не признавал – выдирал лист и заставлял переписывать, иногда по нескольку раз. Допоздна. Несмотря на то, что очень хотелось спать.
А сегодня мама ведёт на дополнительное занятие по специальности в музшколе. Скоро – отчётный концерт. Что это, малыш ещё не знал, но понимал, что он должен, в очередной раз должен быть лучшим. Иначе – недовольство отца, крик и ещё больше домашних занятий. Малыш старается. Занимается много. Старательно выводит смычком пока ещё простые мелодии. Преподавательница скрипки хвалит его, пророчит ему большое музыкальное будущее. Малышу нравится, когда его хвалят. Но очень хочется спать…
Я. Вечера
Большая неуютная комната на седьмом этаже общежития. Вообще-то, она рассчитана на троих, но я, как врач-интерн, приехавший по распределению за три с половиной тысячи километров от дома, живу в ней один. Непростой день подходит к концу. Днями я уже пол-года работаю в отделении выхаживания недоношенных детей. Обучение проходит успешно. Выхаживание родившихся раньше срока, порой с критически малым весом меньше килограмма – не самое простое ремесло, но мне интересно, и я постепенно привыкаю. Кроме того, меня хвалит заведующая, и это мне нравится. День расписан по минутам – обход, назначения, контроль, заполнение историй болезни, свежие поступления, попытки спасения безнадёжных, общение с родственниками. Непросто, но я уже втянулся.
И только вечера не прибавляют мне покоя. Вечера, когда я один и ничем не занят. С первых дней жизни в общежитии время
