насилие, особенно крупное, можно расшифровать, не сходя с этой кровати и не пользуясь никакой дополнительной или труднодоступной информацией. Если даже в мировой литературе сюжетов раз-два и обчелся, то почему при убийстве их должно быть множество? Много загадок в детективных романах, но только потому, что авторам платят именно за хитроумность…
Разберем элементарную статистику. Семьдесят процентов убийств совершается лицами, которые в той или иной степени знакомы со своими жертвами. Остальные проценты делятся почти поровну между убийствами из-за внезапно вспыхнувших ссор и убийствами случайными…
Урмас вскипятил воду, заварил индийского чаю… надо бы накупить его и маме послать… Тщательно протер клеенку стола, хотя от этого она не стала меньше липнуть… Задернул шторки на окне – солнце, так им прежде любимое в Уральске, теперь вызывало у него раздражение и головную боль…
Случайных и незнакомых Галинке людей уберем сразу. С ними девчонка не поехала бы на дамбу. Дело это вообще простое и никаких серьезных интеллектуальных затрат не требующее. С кем можно поехать на дамбу, то есть купаться, шутить, ходить полуобнаженной? Да поехать в то время, когда там никого не бывает? Конечно же, со своим ухажером! А у любой раскрасавицы, если она не шлюха, их количество ограничено… И знала она своего дружка достаточно долгое время. Остается узнать круг её кавалеров…
Урмас поднялся, сделал пару физзарядочных движений – нога по-прежнему прихрамывала. Сам виноват, дать им надо было, как следует, не ползали бы в следующий раз по переулкам… Неприятно на душе, но привычно неприятно, поскольку Урмас знал о себе достаточно, чтобы не приходить от таких поводов к яростному самобичеванию. Причем тут трусость? Что теперь, проводить время в спортзалах, качая мышцы, то есть строить свою жизнь, исходя из наличия всяких тварей? Пошли они все…
Слушай, друг, ты здорово отвлекся. У кого ты собираешься вызнать круг Галинкиных приятелей? А? Да что ты вообще можешь спросить, когда пол Тар-тар уверено, что ты и есть тот насильник?
Урмас присел. Странное оцепенение овладевало им: мысли прекращались, тело замирало – чужое, обездвиженное…
И у вечности есть конец. Сегодня, как и три дня назад, неизвестно откуда материализуется его добрый ангел-наставник, в телефонной трубке безупречно вежливый голос скажет, где и во сколько… Боже, какие перспективы могли развернуться перед ним в случае зачисления его в невидимые ряды сотрудников контрразведки!
Об этом Миша передумал не один час. Он не был таким наивным, каким иногда казался своим собеседникам. К примеру, знал о том, что в невостребованном роднике вода мутнеет; интеллектуальный мир вокруг беден и нищ, и какими бы он способностями ни обладал, зачахнет быстро и безнадежно среди этих «весенних линеек готовности сельхозтехники», «вестей с уборки», с этой прожорливой рубрикой «Коммунисты 80-х»… Это сейчас ему трудно гнать ежедневно по сто пятьдесят строк текста,
