он на втором месте после алмаза. Поэтому вопросов о происхождении каменной бабы более чем достаточно. Единственное что мы не успели, так это сделать снимок на плёнку. Цифровое фото доказательством не является, как вы знаете. Наше удивление ещё более усилилось после того как через несколько дней мы повторно сфотографировали отреставрированный объект. Бороздки исчезли, как будто их и не было совсем! Видимо поверхность была обработана уже по-другому.
– Сложно уж больно получается всё у вас, Нина Петровна. И технологии из другого мира и замена части древнего идола, непонятно с какой целью.
– Так ведь на простые вопросы и отвечать не интересно, – с улыбкой возразила женщина.
– А каменные яйца, случаем подменить не пытались?
– Не только пытались, но и, похоже, сделали это. Давайте спустимся вниз, в хранилище, и я попробую объяснить всё на месте. После того как была попытка кражи, наиболее ценные экспонаты мы поместили в бывший спецхран. Там где раньше находился партийный архив. Пойдёмте, сами увидите.
Спустившись на четыре десятка ступеней вниз, мы оказались возле перегородки, сделанной из прутьев арматуры, толщиной в ножку стула, которая отгораживала небольшой коридор. Решётчатая дверь открылась с противным скрипом. Поворот, ещё поворот, и мы на площадке перед массивной железной дверью. Низкие арочные своды над головой и малюсенькое окошечко, почти под потолком, закрытое старинной кованой решёткой, мгновенно освежили в памяти творения Александра Дюма. Однако помещение спецхрана было сделано на совесть и кардинал Ришелье, наверное, позавидовал бы. Сразу видно, что партия заботилась о своём прошлом или боялась, чтобы о нём кто-нибудь случайно не узнал.
– Будьте добры, помогите мне, пожалуйста, – попросила археолог, – дверь тяжёлая и замок здесь такой, что открывать его надо только вдвоём. Один должен, обязательно повернуть ручку вниз до упора, и держать её, а второй – одновременно открывать его двумя ключами. Сделано всё так чтобы в спец хранилище нельзя было зайти в одиночку.
Я поставил свой портфель на пол и с усилием надавил металлическую ручку, больше похожую на обрезок полированного лома. Бронированная дверь, наконец, поддалась и лампочка сигнализации, горевшая тусклым светом на стене, начала нервно моргать. Нина Петровна вошла внутрь и отключила сигнализацию, вставив ключ, в серую железную коробку около входа.
– Здесь всё сделано ещё в советские времена, – заметила она, – очень похоже на командный пункт ракетных войск. Я по телевизору видела. В одиночку ни войти, ни сигнализацию выключить, ни выйти отсюда. Наверное, одна и та же фирма оборудование делала. А впрочем, конкурентов у государства тогда и не было.
Она щёлкнула выключателем на стене, и мы двинулись вдоль узкого прохода, освещённого светильниками в массивных стеклянных плафонах с защёлками. Такие сейчас можно увидеть разве что в шахте, или на каком-нибудь комбикормовом заводе, где есть взрывоопасная
