стен. Рядом несла свои воды большая река, в хорошую погоду видны были покрытые хвойными деревьями зелёные островки, прячущиеся с осени по весну то в тумане, то в слякоти. Наталья Ивановна, чтобы перезахоронить сына, продала последнее, что у неё было, золотое обручальное кольцо. Сразу вывезти из тюрьмы на гражданское кладбище неструганный сосновый гроб не разрешали закон и порядок.
***
Лёшка не очень-то и верующим был, хотя баба Наташа крестила его после рождения, потом, подросшего, несколько раз брала с собой на Светлую Пасху в церковь, научила утренним и вечерним молитвам. А мама мальчика, от макушки до пят деревенская женщина, и не возражала: ей попросту некогда было, работала на двух ставках уборщицей, тянула пятерых детей после ранней смерти мужа. Иван Иванович вернулся зимой 45 года с войны инвалидом, в конце лета родился сын, а потом отец тихо ушёл, как будто его и не было. Имя ровеснику Победы дали в честь единственного сына Натальи Ивановны, Алексея, сгоревшего буквально за год от туберкулёза…
Пенсию детям за отца назначили мизерную, не хватало даже на пропитание. И в семье все как-то незаметно привыкли: Лёшка – любимчик тёти Наташи, практически прописался у неё. Она жила в соседнем доме – благоустроенном общежитии с горячей и холодной водой, работала завстоловой, а потом, в связи с возрастом, её перевели поваром в детсад.
Утром Наталья Ивановна отводила Лешку в садик, присматривала за ним, а вечером возвращала в семью, предварительно накормив до отвала блинами или кашей на рыбьем жире. Мальчишка выглядел упитанным, щёки почти закрывали оттопыренные уши, губы вишнёвые, яркие, глаза светло – голубые, на носу – коричневые конопушки. Она, надев круглые очки, читала ему книжки, рассказывала сказки, пела по его просьбе жалостливые дворовые песни: «Семь часиков пробило, /С работы все идут, /А Кольку Чеснокова/ На кладбище везут…» Но особенно мальчишке нравилось петь с бабой Натой (а он сразу стал звать её «бабой» или коротко – «ба») куплеты из молитв. В её голос, скорее, мужской, с хрипотцой, колокольчиком вливался звонкий голосок мальчика: чувствовалось, пение доставляет им удовольствие и радость. А как только Лешку записали в первый класс, он полностью перешёл жить к любимой бабушке.
Класса до шестого Лёша заходил к матери только по выходным дням, общаться с сёстрами и братьями не любил: вечно они подтрунивали над ним, его серой школьной формой и чёрным портфелем-ранцем. У них такой одежды не было, им не покупали ни коньков, ни лыж, ни санок из гнутых трубок, развивающих на горе страшную скорость. Баба Наташа не только покупала всё это хозяйство, но и ходила с мальчиком в секции: сначала лыжную, потом конькобежную. А летом после пятого класса Лёшку приглядел на дворовом турнире тренер детской команды футбольного клуба «Текстильщик».
Наталья Ивановна гордилась своим неофициальным сыном, никаких денег не жалела на него. Но одновременно
