style="font-size:15px;"> Закончил Холодов свой рассказ так же буднично, без надрыва:
– Последнее, что помню – иду вечером через пустырь. Все ископано, трубы какие-то валяются. Стройка, наверное. И пацаны собак выгуливают. Кто-то видать своего зверя и спустил. Свистят, хохочут. А на меня целая свора. Куда я от них на одной ноге. Вот я в трубу и сиганул. А этот зверь за мной. И те две следом. Ну а уж из трубы я на двух ногах вылез.
– Так это же тебе повезло, земеля, – уже совсем весело порадовался за сержанта Никитин, – теперь точно все девки твои! Хочешь – русскую, хочешь – еврейскую. Щас освободим девчат – выбирай самую красивую. А там еще и арабки наверное есть, а, командир?
– Есть-есть, – кивнул подполковник, прислушиваясь к чему-то, – тихо! Всем стоять!
Он бесшумно скользнул вперед; следом, опоздав на мгновенье, ринулся алабай.
Холодов сделал по инерции шаг вперед, поднимая рукой автомат. Однако он даже не успел прицелиться в зверя, внезапно выпрыгнувшего на середину тропы метрах в десяти от первой шеренги. Жесткая ладонь командира остановила порыв сержанта.
– Не стрелять, – прошипел ему в ухо подполковник, и шагнул вперед, вместе с Малышом, останавливаясь перед зверем так, что Оксане было прекрасно видно, как он направил вперед руки – правую, в котором был зажат пистолет и левую, вооруженную ножом с большим темным лезвием. Оба – человек и собака – были грозными бойцами, но зверь перед ними был неизмеримо сильнее. Напоминавший формой туловища и грацией какую-то дикую кошку (леопарда, ягуара?) он медленно, с явным наслаждением зевнул, показав всем огромную пасть, полную белоснежных зубов длиной с палец.
До сего момента Малыш казался ей громадиной. Рядом с дикой кошкой он совсем потерялся. Вместе подполковник с псом весили, быть может, больше зверя, но это были совсем несопоставимые килограммы. Пусть тренированные, взлелеянные бесконечными спаррингами и боями мышцы и жилы – что они могли противопоставить дикой мощи этой кошки? И пистолет в руке Кудрявцева казался таким маленьким. Оксане хотелось бы стоять сейчас рядом с подполковником, но…
Зверь еще раз зевнул и Кудрявцев сделал шаг вперед. Словно приклеенный рядом двинулся Малыш. В груди дикой кошки что-то заклокотало, будто там пробуждался вулкан. Пес тоже зарычал – не так громко, но не менее решительно. Оксане вдруг показалось, что подполковник тоже набрал в грудь воздух, чтобы выпустить его грозным рыком, но тот сделал еще шаг вперед… и этого хватило. Кошка так же бесшумно и стремительно исчезла, мелькнув в чаще своим пятнистым боком.
Минуты две подполковник стоял недвижимо, вслушиваясь в непонятный для израильтянки шум леса. Появление и стремительное исчезновение кошки, казалось, не нарушили покоя окрестностей – все так же где-то недалеко в кронах огромных деревьев стрекотала какая-то птица, а может другое неведомое животное; чуть слышно шелестела хвоя и поскрипывали сучья древесных
