неандертальская стена исторгла из себя конечность – тоже правую руку, даже не зажатую сейчас в кулак, и так – открытой ладонью – буквально смела итальянца в сторону. Это был чистый нокаут. Дополнительного удара не требовалось, но дикарь сделал шаг в сторону поверженного соперника и… в недоумении остановился.
Потому что перед ним выросла; нет, так про крепкую, но совсем невысокую фигуру тайского чемпиона сказать было нельзя. Перед дикарем возникла фигура Самчая. Неандерталец даже помотал головой; может он принял его за своего спутника? Но нет – вон коротышка, прижимает в стороне к себе молот.
Самчай паузой гиганта не воспользовался; может тоже понял, как и Кудрявцев, что эта небрежность дикаря к противнику мнимая; что тот оценил и плавные движения чемпиона, и его уверенную, чуть снисходительную улыбку, и вот это движение ладони тайца: «Давай, мальчик, нападай!».
На «мальчика» дикарь не был согласен. Коротко взревев, он сделал обманное движение влево, нанося одновременно еще один удар правой ладонью – точно такой же, что снес недавно Марио, словно пушинку. Итальянец уже сидел в сторонке, тряся головой; вокруг него с какими-то тряпками в руках кружили Таня-Тамара и Люда Николаева.
– Ничего, – усмехнулся командир, – сейчас перекусит – вон сколько сюда еды натащили – и придет в себя.
А чемпион тем временем изящно поднырнул под удар и нанес свой – акцентированный и страшный – ребром ладони по печени неандертальца, если конечно у них она там располагалась. Наверное располагалась, потому что снисходительное выражение лица дикаря как-то сразу сменилось болезненным, а больше удивленным: наверное его никогда так не били.
Вот противники опять замерли против друг друга. И неандерталец вдруг опять ухмыльнулся и опустил руки, подставляя под удар незащищенные живот, грудь и голову. Ну, до головы, достать было бы высоковато, а вот все остальное вряд ли бы выдержало настоящий удар чемпиона. А неандерталец надеялся на это – вон, даже правую ногу словно невзначай отставил назад; совсем так же, как недавно тайцы, подставившие под удар своего кумира доску-пятидесятку.
Ну что ж, чемпион не подкачал. Не рукой – летящей вперед в сокрушительном ударе ногой он постарался пробить пресс неандертальца.
– А надо было не сокрушительным, а смертельным, без всяких ограничений, – с огорчением констатировал командир тот факт, что в последний момент таец все-таки как-то задержал движение, явно вспомнив запреты на фатальные для организма противника удары, – для дикаря он бы не был смертельным. Наверное, вспомнил – не вовремя – что бой все-таки не до последнего вздоха. А этот вспомнит?
«Этот» – гигант – вздрогнул всем телом. Отставленная назад нога даже подогнулась, но все-таки он выдержал удар! Более того, руки моментально дернулись вперед и огромные ладони обхватили лодыжки чемпиона. Но даже сейчас Самчай был опасным противником,
