и бегать никуда не надо. Смотри!
Все повернулись от сетчатого забора, за который не пустили «гостей», в направлении реки, вдоль которой как раз мимо лагеря брело, пощипывая свежую травку, стадо любопытных оленей.
– Бэйла, возьмешь отсюда?
За спиной возмущенно фыркнули, и тут же раздался выстрел, от которой практически все дикари попадали наземь. Только «высшие» гиганты не позволили себе уронить авторитет в глазах чужаков (да и своего племени тоже, наверное); они так же вглядывались в стадо, которое замерло на мгновенье, и унеслось подобно ветру, дразня прирожденных охотников белыми «штанами» под хвостами. И лишь один, самый крупный, подпрыгнул вверх на месте, и упал с пробитой головой. Конечно, полковник невооруженным глазом не мог увидеть этого, но куда еще могла целить бывший снайпер израильского спецназа Бэйла Никитина?
Племя побрело вслед за своими огромными предводителями; у ограды осталась только одна неандерталка с маленьким ребенком на руках, на которую старик, отбирая у людей свои ожерелья, показал пальцем:
– Отведете ее туда, – он махнул рукой в сторону фургона, – когда родится Де. Это его вторая мать.
Полковник не поленился, проводил тройку гигантов до стола, вокруг которого с увлечением возились Маша и Даша – их с Оксаной дочки. А когда эта процессия подошла поближе, он не знал что делать в первую очередь – изумляться или смеяться над вытянутыми физиономиями неандертальцев.
На столешнице ровными рядами выстроились столбики монет, и теперь никакой бог не смог бы разделить их по мешкам…
Глава 37. Профессор Романов. Дела текущие
Мина – так звали роженицу – родила крепкого здорового малыша ровно в двадцать ноль-ноль по местному времени. А точнее – по часам доктора Брауна, который и зафиксировал это событие. Имя свое она сообщила сама, при помощи пары ожерелий, которые не успели сдать сам Браун и Таня-Тамара.
Старый вождь или забыл, или не рискнул вызывать гнев Великого охотника, отвлекая от тяжких трудов скрывшихся в фургоне медиков. А труды действительно были тяжкими.
– Девять килограммов восемьсот пятьдесят граммов, – с гордостью, словно это его собственный ребенок, возвестил англичанин, присаживаясь с усталым видом на крылечко.
– А как молодая мама? – командир, конечно, не ходил в волнении вокруг фургона, но каким-то образом узнал, что именно сейчас нужно подойти сюда.
Алексей Александрович последовал за ним. Оксана, естественно, тоже. В общем, к восьми вечера вокруг фургона собралась внушительная толпа, отдельно от которой держалась неандерталка, оставленная вождем.
– Ее хоть покормили? – спросил командир.
– Не ест, – сокрушенно вздохнула Егорова.
Она точно так же вздыхала в тот день, когда в лагере появились худущие итальянки. Этой дикарке было далеко до моделей, в смысле угрозы анорексии,
