style="font-size:15px;"> – Жан Карабен!
Барон вздрогнул, и глаза его немного прояснились.
– Жан Карабен, – повторил юноша.
Барон выпрямился, сжав подлокотники кресла.
– Что вы этим хотите сказать, молодой человек? – спросил он.
– Жан Карабен, я долго вас искал.
– Допустим, когда-то меня так звали, но в то время ты был еще мальчишкой. Какое тебе до этого дело?
– Мое имя Дюрок.
– Не сын ли…
– Сын человека, убитого вами.
Хотя барон выдавил из себя усмешку, в его глазах затаился ужас.
– Что было, то прошло! – крикнул подлец. – В те дни выбирать не приходилось, если ты хотел остаться в живых. Или аристократы, или народ. Либо мы перебьем их, либо они – нас. Твой отец был жирондист. Он пал, а я поднялся на вершину. Большинство же моих соратников плохо кончили. Превратности войны. Забудем их и познакомимся поближе.
Он протянул юноше дрожащую красную руку.
– Довольно, – сказал Дюрок. – Мне бы сейчас проткнуть вас прямо в кресле, вот это было бы правильно. Скрестить с вами саблю – бесчестье для моего клинка. И все же вы – француз, мы с вами служили под одним знаменем. Вставайте и защищайтесь!
– Какие глупости! – вскричал барон. – Это все хорошо для вас, молодых…
Дюрок не вытерпел и ударил его наотмашь, прямо в середину рыжей бороды. Я увидел губу, покрытую кровью, а выше – сверкающие от ярости глаза.
– Ты заплатишь за это жизнью!
– Так-то лучше, – сказал юноша.
– Саблю! – воскликнул барон. – Я скоро вернусь!
Он выскочил из комнаты.
Я уже говорил, что в комнате была вторая дверь. Едва барон скрылся, из-за портьеры выбежала прелестная девушка. Она так быстро порхнула к нам, что мы не успели и глазом моргнуть, лишь колыхание занавеси указывало, откуда она появилась.
– Я все видела! – воскликнула красавица. – О, месье, вы герой!
Она схватила руку моего товарища и целовала ее до тех пор, пока тот не сумел высвободиться.
– Стойте, мадам! Почему вы целуете мне руку?
– Потому что она ударила его по гнусным лживым губам. Потому что, может статься, она отомстит за смерть моей матушки. Я – падчерица этого негодяя, дочь женщины, чье сердце он разбил. Я ненавижу его и боюсь. Шаги! Это он!
Девушка исчезла так же внезапно, как появилась. Вошли барон с саблей наголо и человек, что привел нас.
– Мой секретарь, – сказал Штраубенталь. – Он будет секундантом. Однако нам нужно другое помещение. Надеюсь, вы не откажетесь пройти со мной.
Бесспорно, драться в комнате, занятой огромным столом, было невозможно. Мы вышли в сумрачный зал. Вдалеке за открытой дверью горел огонек.
– То, что надо, – сказал чернобородый.
В просторной комнате без мебели вдоль
