что у нее подкашиваются ноги, и судорожно вцепилась пальцами в каменные перила. Она ничего не понимала вокруг себя, только знала, что есть он, и ощущала, как он дышит. Я сойду с ума…
– Рада, я… – хрипло сказал Романов
– Вот ты где! – Раздался рядом с ними громкий насмешливый голос Антона. – А я ищу тебя, все гадаю, почему же ты не торопишься встречать своего английского родственника?
Антон в черной футболке стоял очень близко, засунув руки в карманы выцветших джинсов, и раскачивался на пятках. Чтобы посмотреть ему в лицо, Раде и Романову пришлось поднять голову.
Романов отпрянул и надел очки.
– Вы торопитесь, я, пожалуй, пойду…
– Почему, мы ведь даже не познакомились, – ехидно сказал Тоха. – И раз Рада с чего-то молчит, я представлюсь сам. Антон.
– Это Александр Николаевич, наш преподаватель, – опомнилась Рада. И тут же осеклась, видя, каким злорадным взглядом смерил Романова Антон.
– Преподаватель…. – протянул он. – Интересно…
– Извините, Александр Николаевич, – сказала Рада. – Антон – друг моего брата. Он считает, что должен меня опекать.
– Ничего, Рада, все в порядке. Было приятно с Вами познакомиться, Антон, – сказал Романов, придя в себя и улыбнувшись, как ни в чем не бывало. – Всего доброго.
– До свидания, – улыбнулась Рада и потащила Антона к машине.
– Какого черта ты здесь устроил? – процедила она, когда они уже достаточно далеко отошли от Романова.
Антон открыл дверь Раде, затем сел в машину сам и пристегнулся.
– Я?! – спросил он. – По-моему, это ты чуть было не отдалась этому типу прямо там, посреди бела дня.
– Да мы даже не целовались!
– Конечно, не целовались! Потому что я оказался рядом. Если бы я не успел вовремя, ты бы уже висела на нем, как пиявка!
– Не пори чушь! Я же сказала, что он мой преподаватель!
– Тем хуже для вас обоих.
– Дурак! Нет у нас ничего. И не будет, ясно?
– Куда уж яснее. Типичные отношения студентки и профессора: он смотрит на нее как козел на капусту, а она от удовольствия разве что дырку в асфальте не прожгла!
– Ничего подобного!
Антон завел машину и положил руку на переключатель скоростей.
– Либо ты и правда до жути наивная, либо отлично прикидываешься, – сказал он, и машина тронулась.
Рада отвернулась к окну.
– Это и есть та самая новая жизнь, про которую ты мне вчера рассказывала? Может, вот этого мужчину я должен теперь заставать в твоей комнате?
Антон остановился на светофоре. Рада молчала, и тишину нарушало только равномерное тиканье поворотника.
– Неужели ты ничего не понимаешь? – тихо спросил Антон. – Это все неправильно, нехорошо. И ничего из этого не выйдет. Он скользкий
