роста, слегка сгорбленный и голый по пояс, от чего виднелись длинные кровавые разводы его ран, он медленно шел в мою сторону, склонив голову. Его длинные черные волосы доходили до плеч и грязным потоком ниспадали на грудь, закрывая лицо, плечи поникли, а истерзанные клинками костлявые руки были сведены вместе перед ним и опутаны цепями до самых локтей, из-за чего те громыхали на каждом его шагу.
Я опустила взгляд чуть ниже и хмыкнула: вместо брюк на нем красовалась премиленькая набедренная повязка, составленная из старого полотенца и обычной бельевой веревки. Это он так деньги не любил тратить, или его поймали не за тем делом?
Что-то тихо хлюпнуло.
Проводник припал на одно колено, но всадник, сопровождавший его, резко дернул за цепь, заставляя его подняться. Пленный устало поднял голову и что-то невнятно сказал. Он попытался встать, но тут же поскользнулся на стоптанных в кровь стопах и рухнул обратно.
Тот, что был на гнедом, ругнулся и приказал своим поторапливаться.
– Ладно, все с ним ясно, – проворчала Белка. – Пошли отсюда, может, еще в «Улицию» успеем.
– Ты иди, я тут пока останусь.
– Чего ты хочешь здесь выглядеть, Ольха? – продолжала уговаривать меня подруга. – Я-то думала, будет интересно, а тут все как всегда. Сейчас его протащат как мешок с картошкой по дороге и запрут в Каравае, а там уж он и концы отдаст, ничего необычного.
– Так это же проводник. Сама ведь хотела посмотреть.
– Ошиблась, значит!
– Нет, Белка, я остаюсь.
Подруга расстроенно пожала плечами.
– Ну, тогда пока. Завтра увидимся!
– Ага, давай, – я снова повернула голову в сторону пленника.
Тот за время нашего разговора уже подошел вплотную ко мне, и при большом желании я могла даже дотронуться до него рукой, но сразу же прогнала из головы эту сумасшедшую мысль.
А люди шептались. Они не могли поверить, что этот паренек в одном… полотенце и есть тот страшный и могущественный проводник душ, что одним щелчком пальцев может выбить из тебя дух. Ну, я их в какой-то мере понимала: в этом мужчине я не видела ни намека на угрозу.
Однако стоило мне лишь моргнуть, как все переменилось.
Пленник на мгновение остановился. Его мышцы напряглись, а ноги немного согнулись в коленях, будто он собирался прыгнуть. Все затихли.
– Чтоб тебя Холхост побрал, сучье ты отродье! – выругался тот, что держал цепь, и снова потянул ее на себя, но в следующую же секунду оказался прижатым к земле, и колено проводника со всех сил вперилось ему в позвоночник.
Раздался тошнотворный хруст – солдат страшно закричал и в ту же секунду свалился в обморок от шока.
Я чуть не подавилась. Никто даже понять не успел, что произошло, а пленник уже стащил вниз второго всадника и безжалостно свернул ему шею как беззащитному цыпленку. Тот даже вскрикнуть не успел.
Началась суматоха.
Бабы кричали, народ разбегался во все
