я ведь почти ушел!
В следующий миг он с глухим стуком свалился рядом, а в его боку – в том месте, где должна была находиться левая почка, – зияла страшная рана, в которой хищно поблескивал алым короткий арбалетный болт.
– Людвиг!
Этот голос заставил меня вздрогнуть, и скользкая стеклянная солонка проскользнула между пальцев и с треском разбилась о деревянные половицы, исторгая из себя содержимое.
– Черт, – выругалась я и кинулась собирать с пола соль.
Папа устало вздохнул.
– Да, Марта?
– Людвиг, ты не мог предупредить, что мы уезжаем хотя бы на день раньше?
– Я уже говорил, Марта, что это срочно! Я и сам не знал, что мы уедем.
– Напомни-ка, зачем мы срываемся и бросаем наш дом на целый месяц? У тебя работа, Людвиг, а у меня на рынке дел по самое горло, и я не намерена все оставлять этой хитрющей лисице, чтобы она там все переворотила назло мне!
– Да, пап, – поддержала я свою мачеху, – с чего это вдруг?
– А ты вообще молчи, Ольха, – беззлобно поморщился он. – Нет, куда ты вообще смотрела, а? Ладно, как и все, кинулась к воротам, но почему не побежала? Он ведь мог тебя убить.
Две пары глаз испытующе уставились на меня, и я не нашла ничего лучше, как просто пожать плечами.
– Ну, не убил же.
Марта фыркнула, но напоминать о случившемся у ворот больше не стала, вновь наседая на отца по поводу нашего внезапного отъезда, а тот продолжал в ответ закатывать глаза и отнекиваться.
– Кстати, – вновь подала я голос, не поднимая головы от пола и продолжая соскребать с половиц оставшиеся крупицы белой соли, – а за что его взяли? Проводника?
Марта махнула рукой.
– Держатель опять чего-то там напридумывал, – ответила она. – Кажется, из-за какой-то твари погибла то ли его сестра, то ли любовница, и он как всегда решил все скинуть на проводников. Сама-то не слышала, что ли?
Я качнула головой.
– В общем, теперь любой, кто встретит одного из этих проходимцев, обязан доложить все стражам, а там уже по накатанной.
– В смысле?
– Сначала в темницу, а потом на плаху, – отрезала она и вернулась к своему излюбленному занятию.
Я закусила губу. Неужели все так просто? Раз один из них провинился, обязательно ли из-за этого наказывать десятки других? Ведь это столько жертв! Ладно, сами проводники, но еще и люди, которых они могли спасти, невинные души, в конце-то концов! Хотя вон, в Тарантуре такой закон еще в прошлом году приняли, и ничего, живут, вроде как.
Я вздохнула. Власть – странная штука…
Внезапно к нам громко постучали.
Мы втроем замерли и молча уставились на сотрясающуюся как от порывов штормового ветра дверь.
Марта стала подниматься со стула, но отец положил на ее плечо руку и отрицательно покачал головой. Он прошептал:
– Наверх, обе. Быстро!
