острие не достало до тела, если вражеская стрела пробьет кожу и доски.
Толковых лучников в дружине состояло человек двадцать. Оглядывая строй, Ростислав подумал, потом подозвал Державца и знаком показал, чтобы тот снял шлем. Державец имел очень закрытый шлем, с наносником и кольчужной сеткой, почти полностью скрывавший лицо. Ростислав отдал ему свой, с маленьким позолоченным образком Архангела Михаила на лбу, а сам надел шлем Державца. В ляшских землях он был достаточно известен, и если ляхи разглядят его половецкое лицо и поймут, что против них держит оборону сам младший Володарев сын, то убедить их отступить будет гораздо труднее. Они костьми лягут, но попытаются взамен своего королевича захватить равноценного пленника. И тогда добытое преимущество будет Перемышлем утрачено, даже если Владислава сумеют довезти и передать Володарю.
Ляхи домчались до брода и там сгрудились, не решаясь посылать коней на заваленную деревьями тропу. Ростислав резко свистнул – и десяток стрел из-за засеки разом ударил по врагу. Лучники тут же присели, и поверх их голов выстрелил второй ряд: поставить сразу двадцать стрелков не позволяла ширина засеки.
Зато ни одна стрела не пропала зря. Среди сбившихся в кучу всадников каждое острие нашло себе цель – или человека, или коня. Закричали раненые, кто-то повалился с седла, где-то опять захрапели, заржали от боли, забились едва успевшие успокоиться лошади.
Уцелевшие вскинули щиты, кто-то выстрелил в ответ, но стрелы ляхов запутались в ветвях, застряли в бревнах засеки, вонзились в верхние края щитов. Пострадал только Незванец – железное острие звучно ударило в его шлем, и оглушенный отрок повалился наземь. Но стена щитов сомкнулась, не дожидаясь приказа, промежуток исчез, товарищи отволокли Незванца назад.
Кто-то из ляхов повелительно крикнул, отряд отступил, прикрываясь щитами. Ростислав приказал больше не стрелять: стрелы следовало беречь. Ляхи вновь сбились в кучу и начали совещаться. Брать с боем обрыв, неожиданно превратившийся в крепость, им не слишком хотелось: такая битва неминуемо стоила бы многих жертв. Ростислав знал, что он сам сделал бы на их месте, и очень боялся, как бы ляхи до этого тоже не додумались. Держа наготове копье, княжич внимательно следил за людьми на том берегу. Он уже обговорил такую возможность со своими десятниками: как только от ляшского отряда отделится какая-то часть и поедет не назад, а вдоль реки, десяток отроков кинется к оврагу, по дну которого тек в Вислоку ручей. Это было слабое место в его «крепости»: по оврагу тоже можно подняться на берег, ибо там никаких засек приготовить не успели. Однако в узком овраге десяток сможет довольно успешно оборонять подъем. Хотя бы какое-то время.
А время работало на перемышльцев. С каждым мгновением Варяг увозил королевича Владислава все дальше. С каждым мгновением беженцы и их стадо делали еще один шаг прочь от места схватки. Скоро они или дойдут до Добрынева, или встретят дружину местного воеводы, которую Осталец пошлет сюда. И тогда засеку можно бросать и во весь опор мчаться восвояси.
Но
