Посланец шел без щита и без оружия, выставив руки вперед.
– Эй, кто у вас старший? – закричал он.
– Я! – отозвался Ростислав.
– Кто ты такой?
– Какая пану разница?
– Королевич Владислав у вас?
– У нас, но не здесь. Сейчас он уже на полпути к Перемышлю. Вы его не догоните на ваших пугливых и заморенных клячах. Так что уходите, нам больше не нужны ваши пояса.
– Болеслав отомстит вам за своего сына! Только последние глупцы будут ссориться с польским королем! Он разорит ваши земли, возьмет Перемышль и самого Володаря посадит на цепь!
– Едва ваши войска покажутся под Перемышлем, едва они ступят на Вислок, как королевич Владислав будет повешен, клянусь! – крикнул в ответ Ростислав. – У Болеслава много сыновей, да? Если их слишком много и пан Владек ему не нужен, пусть приходит! А если все-таки нужен, то пусть готовит те серебряные кубки, которые взял как выкуп за Володаря! Скоро они ему понадобятся, чтобы получить назад своего наследника.
– Ростислав! – заорал лях. Видно, он все же узнал своего собеседника по голосу. – Половецкая собака! Язычник проклятый, чтоб тебя дьявол разорвал на куски и разметал по полю! Это ты!
– А ты чего хотел, сволочь ляшская? – закричал Ростислав, выходя из себя. – Вы идете на мою землю, разоряете мой город, уводите моих людей – и думаете, что я вам все так спущу! Хрен вам трехсаженный! Думали, здесь никого нет? И ваш Владек успеет нагадить и сбежать к папаше в Краков, а там будет хвалиться на пирах добычей? Выкуси, змей ползучий! Ступай к королю и скажи: его сын в Перемышле, и мы ждем выкуп в тысячу гривен серебром. И еще пусть возместит все убытки за город! А вздумаете собрать войско – Владека повесят над стенами Перемышля! И тогда осаждайте на здоровье!
Лях с чувством плюнул в воду, сделал жест, обозначающий, что он собирается сделать с собеседником, и пошел к своим. Ростислав выхватил у Прокшича сулицу, прицелился в ненавистную спину, потом опомнился и взял прицел пониже.
Сулица мелькнула над рекой, лях заорал и упал – лицом вниз. Сулица победно торчала, вонзившись в подол кольчуги пониже спины. От таких ран не умирают, но тем хуже – теперь гордого воина всю жизнь будут дразнить Дырявой Задницей.
Когда Ростиславова дружина въезжала в Перемышль, ее встречали широко раскрытыми воротами и всеобщим ликованием. Уже все знали и про отбитый полон, и про королевича. Сам Володарь вышел из княжьего двора встречать младшего сына; Ростислав соскочил с коня, и отец обнял его под восторженные крики толпы. Хлопая сына по широким плечам, князь прослезился, и Ростислав с удивлением и тревогой заметил влажный блеск в его глазах. Никогда раньше Володарь не отличался такой чувствительностью, и эти слезы, несмотря на их радостную причину, показались Ростиславу тревожным знаком.
В начале года умер Василько, родной брат Володаря, и тот после этого сильно сдал. Уж сколько всего этим двоим пришлось
