остались полуприкрытыми, но и закрыть их окончательно он не мог. Звуки доносились как из эхо-камеры. Сознание их не отслеживало, но и запоминать не мешало.
– Может, прикончить его сейчас? (Низкий голос.)
– Нет, на природе.
– Кому?
– Я поручу это Чарльзу, он любит кровь. Дайте ему свой нож.
– Вот, передадите сами. Пойду проверю.
Удаляющиеся шаги. Дверь отворяется, закрывается. По его телу шарят руки. Что-то касается лица.
– Черт.
Розовый бумажный прямоугольник на полу у его плеча. Контактные линзы помутнели от слез, но надпись на бумажке Малькольм разобрал: «№ 27, Ти-Дабл Ю-Эй, Национальный, 6.00».
Дверь открывается, закрывается. Шаги приближаются.
– Где Чарльз с Этвудом?
– Проверяют участок, не обронил ли он чего.
– Да, кстати, я забронировал все, как вы просили. Джеймс Купер.
Шелест бумаги.
– Отлично. Ладно, пошли.
Малькольм почувствовал, как его тело отрывают от пола. Проносят по комнатам. На улицу, на свежий ночной воздух.
В нос ударяют запахи. Цветущая сирень. Его кладут в машину, назад. Сознание начинает воспринимать больше деталей, провалы укорачиваются и прекращаются. Тело все еще не повинуется ему. Он лежит на полу, и пара тяжелых башмаков упирается в спину. Долгая поездка по ухабам. Остановка. Мотор глохнет, и открывается дверь.
– Чарльз, отнеси его в лес, вон туда. Ярдов на пятьдесят. Я сейчас подойду с лопатой. Подожди меня, не начинай. Я хочу, чтобы все было наверняка.
Негромкий смешок.
– Да без проблем.
Его поднимают в воздух, перебрасывают через костлявое плечо и несут по неровной тропинке. Боль возвращает жизнь в его тело.
К моменту, когда долговязый тип бесцеремонно сбросил Малькольма на землю, сознание вернулось к нему полностью. Тело еще не слушалось, но голова работала, да и зрение прояснилось. Он видел, как улыбается в полумраке долговязый. Взгляд обнаружил источник непонятных щелчков: тот нетерпеливо открывал и снова складывал лезвие ножа.
Зашуршали листья, и под чьей-то ногой негромко треснула ветка. На поляну из леса вышел человек с запоминающейся внешностью. В левой руке он держал фонарь, луч света которого упал на Малькольма, – тот как раз пытался привстать. Правая рука была прижата к боку. При звуке его голоса Малькольм застыл.
– Как наш Кондор, в порядке?
Долговязому Чарльзу явно не терпелось приступить к делу.
– Если на то пошло, Мароник, он как огурчик. Быстро очухался от наркотика. – Он сделал паузу и облизнул губы. – Ну что, теперь вы готовы?
Луч фонаря переместился на возбужденное лицо Чарльза. Голос Мароника звучал негромко, но в ночном воздухе и это было отчетливо слышно.
– Да, готов. – Он поднял
