игры. – Меня зовут Фэй Дозье, – сказала она.
– Это настоящее имя?
Она, не отвечая, улыбнулась ему и вышла на улицу.
На следующий день после встречи с Кондором у него дома Фэй все утро проработала в одиночку. Слово «утро», правда, в этом случае не следовало понимать буквально – агенты отдела внутренних ресурсов работали посменно, а смена Фэй началась с десяти часов. Она написала бесстрастный доклад, в котором объяснялось, почему Службе иммиграции следует пустить в страну соседей молодого человека, который три года проработал в качестве переводчика, помогая военнослужащим армии США в Афганистане, и за это время не только не совершил ничего предосудительного, но и несколько раз проявлял настоящий героизм. Все, чего хотел молодой афганец, – это жениться на девушке, которая жила в одном с ним кишлаке, и после этого зажить счастливой и свободной жизнью в Канзасе.
В 1:23 пополудни Фэй снова попыталась установить с помощью компьютера местонахождение Питера. Однако он по-прежнему не был на связи. При этом на мониторе высветилась еще и надпись «несанкционированный/необоснованный контакт не допускается».
Один из агентов, работавший в отделе относительно недавно, бывший бруклинский полицейский по имени Дэвид, сказал:
– Надеюсь, дело не в том, что его пригласили куда-нибудь выпить и побеседовать люди из отдела внутренних расследований. Ты ведь не стучала на него, верно?
– Мы не говорим «отдел внутренних расследований», – поправила его Фэй, не отводя глаз от монитора. – Мы говорим «отдел профессиональной ответственности».
– Вот как? Я не знал.
– Я разведчик, а не крыса, – коротко бросила Фэй.
Когда вечером первого понедельника после той знаковой игры в алтимат фрисби Крис Харви вернулся в свою съемную квартиру на Ю-стрит, он обнаружил женщину, которую знал как Фэй Дозье, стоявшую посреди его гостиной.
– Я вскрыла твои замки, – заявила она, пока он безмолвно хватал ртом воздух от удивления. – Могла бы устроить в твоей квартире обыск, но не стала – и не стану в дальнейшем. Все, что я скажу тебе, будет ложью. Того же самого я ожидаю от тебя.
Сентябрь выдался довольно холодным. На Фэй были грубые джинсы, старый свитер крупной вязки и зеленая нейлоновая куртка, которую она купила в Кандагаре. Она отстегнула поясную кобуру с недавно выданным «глоком» и водрузила ее на стопку романов, лежащих на диванной тумбе.
– Это я всегда ношу с собой, – сказала она.
Затем Фэй сбросила куртку и стащила с себя свитер. Она специально надела под него самый непривлекательный белый лифчик, который больше подошел бы для занятий фитнесом. Красная полоса шрама резко выделялась на белой коже.
– И это тоже, – сказала она. – Он большой, и ты не можешь его не видеть, так что с этим ничего не поделаешь. И хотя я здорова на все сто процентов, эта штука здорово меня мучает – морально.
Она
