но Михаил Юрьевич передумал, не доделал.
– Он охотится?
– Да что вы! – отмахнулась та. – Ему дизайнер навязывал, он согласился. А когда стали делать, разонравилось… Идемте, нам на самый верх!
Она указала на чугунную винтовую лестницу в углу. Поднимаясь вслед за горничной по гулким узким ступеням, Ника думала о том, что подобная гостиная – отнюдь не лучшее место для женщины, страдающей душевным расстройством. Такая комната могла испортить настроение даже здоровому жизнерадостному человеку. Впрочем, помещение на втором этаже, куда они попали, тоже нельзя было назвать уютным. Голые белые стены смотрели холодно и неприветливо, большие окна были закрыты жалюзи – это придавало комнате казенно больничный вид. В углу виднелся домашний кинотеатр, рядом – несколько кресел, передвижной бар и пара столиков. Вся мебель казалась попавшей сюда по ошибке, и Ника снова поежилась. Дом не нравился ей все больше, она уже не могла этого скрывать.
– Удивляетесь здешней обстановке? – от Ольги не укрылось выражение ее лица. – Хозяевам все равно. Михаил Юрьевич занят, вряд ли замечает, что ест, на чем сидит или спит. Весь в работе. Ну, а Ксения Константиновна… – горничная вздохнула, начиная подниматься по лестнице еще выше, в мансардный этаж. – Ей тоже все равно.
– Когда был построен дом? – поинтересовалась Ника. У нее на языке вертелся вопрос: «До того, как хозяйка заболела или после? Когда ей стало все равно, в каком доме она живет?» Ольга удивленно взглянула на нее:
– Точно не скажу. Во всяком случае, до того, как я сюда поступила, я тут дольше всех служу, седьмой год… Мы пришли. Всю мансарду занимает хозяйка.
Они оказались в просторном холле, имевшем, в отличие от предыдущих помещений, обжитой и даже уютный вид. Наклонные стены персикового цвета были прорезаны узкими одностворчатыми окнами, сквозь которые в комнату щедро падал свет. Его яркие прямоугольники лежали на блестящем паркете, будто желтые коврики. На одном из таких «ковриков» нежилась, играя сама с собой, полосатая серая кошка. Завидев гостей, она прекратила кататься по горячему полу и приподняв мордочку, вопросительно мяукнула. Ольга засмеялась:
– Хозяйка любит животных.
– А хозяин? – Ника продолжала оглядываться. Она заметила в стене напротив две светлые сосновые двери. Обе были закрыты.
– Михаил Юрьевич вряд ли замечает, что тут живут кошки.
Ольга подошла к левой двери и легонько постучала. Оттуда донесся голос Натальи:
– Приехала?
Дверь распахнулась, и Нику заключили в крепкие дружеские объятия. Она успела ощутить отчетливый запах коньяка, а когда подруга отстранилась, сомнений не осталось – Наталья была порядочно навеселе. Ее веки припухли и покраснели, лицо слегка отекло, а голос звучал сдавленно и хрипловато.
– Я боялась, ты обманешь! – она схватила Нику за руку и втащила в комнату. –
