пароход «Альбатрос»? Классный лайнер, мечта маримана, японский линейщик. Неплохие заработки, зачистки, крепёжки, валюта. Я при деле, точить-варить умею, веду себя тихо, правила поведения советского моряка свято блюду.
Однажды пришли мы в Находку, оформились таможней, встали к причалу. Народ – кто куда, меня определили на пожарную вахту. Делать нечего, на берег ходу нет, настроение – ниже ватерлинии.
– А как насчёт этого? – Осипов звонко щелкнул себя по горлу.
– Можно, если осторожно, – ответил Валера. – Компании не было, так что затеял я постирушки. Банный день себе устроил.
Выхожу, значит, из душа. Сияю, как тульский самовар на выставке. С голым торсом и с полотенцем на талии. Гляжу – на траверзе знакомая чудачка. Поначалу удивился – она в продуктовом магазине работает. У нас, на Второй Флотской. Светланой зовут. Стоит в дверях комиссарской каюты, прислонилась бедром, косяк греет. А бедро, ух! И высокий интеллект.
Валера изобразил округлое движение у груди.
– Улыбается и взгляд такой, с прищуром, сквозь ресницы! Ну, поздоровались. Я говорю с подначкой:
– Как насчёт колбаски отвесить?
– Вам докторской, любительской или молочной? – спрашивает Света профессионально.
– После баньки, хорошо бы сто грамм и огурчик, – наглею я.
Она мне этак культурно:
– Так жрать хочется, что и переночевать не с кем? – и смеется: – Моего комиссара во Владик вызвали. По делам. А я сюда, на такси. Вот и разминулись.
Я ей учтиво:
– Долг джентльмена – скрасить одиночество дамы. Правда, сильно прошу пардону, камзол и шпага остались на вешалке.
– Так сойдет, – говорит Света и поворачивается к двери. И жест – рукой возле бедра – давай, мол, швартуйся помалу. Я в кильватер, дамочка желает пообщаться.
Дальше, всё как у людей. Светка оказалась своя в доску, с ней не было скучно. Она сама заперла дверь, притушила свет и создала интим. В общем, под настроение попал…
Уже потом обмолвилась про мужа, что он хороший, ответственный и очень любит свою работу.
Трудно сказать, кого или что помполит любил больше, но он объявился на судне слишком рано. Открыл дверь своим ключом. Дальше все было плохо.
– Вахту на трапе надо было предупредить, – сказал Паша Сенчихин. – И, заранее, носки – в карман, тапки – у входа.
– У меня и носков-то не было, – развел руками Лалетин. – Обошлось без мордобоя и то ладно.
– Не к лицу, помполиту по лицу, – скаламбурил Хатан.
Нельзя же быть таким мстительным, – Валера сокрушённо покачал головой. – Из-за этой бытовухи, меня, классного токаря, сняли с линейщика и послали сюда, на исправление, в кочегары. Вот и не знаю, то ли за политику пострадал, то ли за любовь.
– За любовь, – сказал чувствительный Саня Будиш.
– За политику, – возразил Осипов. – Всё, что связано с политработниками – политика.
