воровством, и тем поместий и вотчин не отдавать». В случае выполнения земской программы не только материальное благополучие, но и политическое господство верхов боярской аристократии было бы подорвано раз и навсегда. Конфискованные родовые вотчины не должны были перейти в руки младших отпрысков боярских фамилий, участвовавших в земском движении. Земский собор разрешил им лишь получить оклад из поместных владений родичей бояр, которые «воруют на Москве с Литвой».
Конфискованные у аристократии земли предполагалось передать разоренным ранее служащим, участникам освободительной борьбы. Земский собор постановил «испоместити наперед дворян и детей боярских бедных, разоренных, беспоместных». Никто не вправе был требовать своей доли, «покаместа бедных и разоренных всех не поместят». Первыми землю должны были получить служилые люди захваченных пограничных уездов, жертвы «литовского разорения».
В основе земельных решений Собора лежали челобитные грамоты земских дворян. Те же самые грамоты пестрели жалобами на своз и бегство крестьян. Следуя воле дворянства, Совет земли подтвердил незыблемость порядка, сложившегося после отмены Юрьева дня. Сыску и возврату помещикам подлежали крестьяне, свезенные из поместья в поместье, а также крестьяне и холопы, сбежавшие в города.
7. С молчаливого согласия Собора холопы и крепостные, служившие в ополчении, признавались свободными людьми. О возврате их прежним господам не было и речи.
8. Установление поместных окладов дворянам и денежного содержания казакам. Приговор 30 июня 1611 года призван был удовлетворить интересы преимущественно казачьих верхов и давно служивших казаков. Земская конституция гарантировала атаманам и «старым казакам» по выбору либо небольшой поместный оклад, либо хлебное и денежное жалованье. Недавних холопов, крепостных крестьян и прочий люд, пополнивший отряды ополчения ко времени осады Москвы, Собор рассматривал как «молодых» казаков. На них привилегии служилого сословия не распространялись.
10. Работа по объединению всех патриотических сил, создание ополчения. Исходным пунктом и центром движения стал Нижний Новгород во главе с его знаменитым земским старостой Кузьмою Мининым. Городской совет, из представителей всех слоев населения, руководил сбором средств и призывом ратных людей. Начальником земского ополчения был приглашен «стольник и воевода» Дмитрий Михайлович Пожарский, способный военачальник и человек с незапятнанной репутацией; хозяйственную и финансовую часть взял на себя «выборный человек всей землею» Кузьма Минин. Вот эти – то обыкновенные его дела и действия и придали личности Д. М. Пожарского необыкновенное для того времени значение, которое было хорошо понято в Нижнем Новгороде и там же обозначено желанием найти воеводу, который бы «в измене не явился», который бы не припадал на всякие стороны, смотря, где выгоднее для чести или для корысти, как поступало великое большинство тогдашних князей, бояр и воевод».
